Искупление - [25]

Я улыбнулась мыслям, невольно согласившись, что именно в такие страшные и неспокойны времена, когда люди безнадёжно пытаются выжить, забывая о принципах и каких-либо правилах; именно теперь мы все отчаянно нуждаемся в любви и человеческой поддержке. Прогулки на волоске от смерти, в окружении ходячих мертвецов и людей-извергов!.. Но, тем не менее, никто из нас до сих пор не отступил, не забился в тёмный угол в ожидании конца. Да и какой же в этом смысл? Все умрут, это неизбежно. Однажды. Но сперва мы поживём.

— Ты принесла обед, красавица?

Я ответила не сразу. Сначала, поднялась по лестнице, а потом, бросив беглый взгляд на Мэрла, прильнувшего к железным прутьям, подошла ещё ближе к плотно закрытой камере. Он не отводил своих глаз. Смотрел прямо на меня, в упор. И было неуютно, даже слишком, но я решила не подавать виду, не смотреть в сторону мужчины, хотя и успела достаточно хорошо разглядеть его внешний вид, изменившийся до неузнаваемости. И мимолётного взора хватило, чтобы заметить чистую одежду и отмытую кожу. Мэрл приобрёл человеческий облик, но по-прежнему смотрел на меня глазами, переполненными весьма противоречивыми чувствами: злостью, неодобрением, похотью или сожалением. Я не стала разбираться. Да и не смогла бы вновь выдержать этот пытливый взгляд.

— Снова играешь в молчанку? — насмешливо поинтересовался Мэрл, довольно громко присвистнув, но я не повернулась, хотя и чувствовала его взгляд на своей коже. — Скажу честно, без одежды ты была куда привлекательнее. — На этот раз я невольно вздрогнула, и, наверное, Диксон заметил. — В память врезались твои сисечки, дорогуша.

Я ничего не сказала, даже прикусила кончик языка от досады. А перед глазами невольно промелькнули неприятные, душераздирающие картинки — воспоминания о самой страшной ночи в моей жизни. Зачем он сделал это? И чего добивался своими похотливыми фразочками? Неужели хотел привлечь внимание настолько низким и неподобающим образом?!

Я сделала несколько незаметных вдохов, безуспешно игнорируя взгляды Мэрла, умудряясь при этом нарезать мясо ножом для овощей, что было не так-то легко, учитывая мои скудные познания в кулинарии, но по-прежнему держалась молодцом, не проронив ни слова.

— Мм, спелые, будто персик, со вздёрнутыми розовыми сосками.

Мои щёки тотчас же вспыхнули. Я поняла это сразу, ощутив, как кровь прилила к лицу. Но это был ещё не конец. Реакция лишь раззадорила Мэрла. Он и не думал молчать или подбирать более приемлемые выражения.

— Интересно, а тебя когда-нибудь ласкали как следует настоящие мужские руки? — Я оторвала взор от, порезанного тоненькими кусочками, мяса и, наконец, перевела взгляд на смешливого Диксона. — Мм, какая же ты красивая. Вот с такими глазами. Сейчас.

— Замолчи, — недовольно выпалила я, сунув мужчине тарелку прямо под решётку. — Не смей говорить об этом.

— Какая горячая… — он замолчал, видимо, припоминая моё имя. — Как тебя величать, сладенькая?

— Шейлин, — грубо ответила я, выпрямившись у решётки. — Приятного аппетита.

— И что же, — Мэрл встал в позу, обхватив пальцами холодные и местами грязные прутья, — не хочешь пошалить. — Его язык едва заметно выскользнул изо рта и коснулся своим кончиком нижней губы. — Мы подружимся.

Я сделала шаг к подносу, оставленному на невысоком стуле неподалёку, однако на полпути замерла, осознав, что снова думаю о прошлом. Против воли, но всё ещё продолжаю съедать себя заживо всякий раз, при упоминании об издевательствах, даже после гибели четверых из пяти ублюдков!.. Сколько времени прошло? Полторы недели? Или чуть больше? Я была спокойна, долгие дни старалась не думать о той злополучной ночи, пыталась быть сильной, а с возвращением Дэрила и вовсе воспарила духом, поверив в лучшее будущее, а теперь всё разлетелось прахом! Стоило лишь Мэрлу открыть свой рот, как тошнотворные лица замелькали перед глазами, мразотный запах вновь забил ноздри, а мышцы невольно начало сводить в лёгких судорогах. Он говорил о сексе. Хотел повторить или, быть может, продолжить начатое мерзкими уёбками?!

Я разозлилась. Впервые вышла из себя и, не обдумав до конца последствия, схватила нож, уже через секунду приставив острие к шее Мэрла, чуть было не ранив.

— Лучше заткнись по-хорошему, слышишь?! — угрожающе потребовала я, стиснув зубы. — Не смей так разговаривать!

— Ух, да ты чертовски хороша, дорогуша! — Мэрл расплылся в довольной ухмылке, и я поняла, что это была всего лишь игра. Он добивался реакции. — Ты определённо в моём вкусе, сладкая.

И снова мужчина облизал свои губы.

— Как хорошо, что я ненавижу тебя за гнилой язык и пропитую внешность, ублюдок!

Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы прийти в себя и отдалиться от камеры.

— Не стоит забывать, кто спас твою душеньку от мучительной смерти в сексуальном рабстве, Белоснежка…

— Не называй меня так! — снова выпалила я, пригрозив ножом.

— Ты могла сдохнуть, куколка, — голос старшего Диксона немного огрубел, а сам он выпрямился и заметно нахмурился. — Не стоит угрожать, ведь однажды мы можем оказаться наедине, и тогда придётся вымаливать прощение… — И вновь его глаза сверкнули в полумраке.