Искупление - [15]

Фей издает потрясенный возглас. Возмущение мерцает на ее лице. Она поворачивается ко мне.

— Вся сеть принадлежит дочерней компании Стоунхарт Индастриз, — продолжает Робин. — Было бы невозможно проследить эту связь еще несколько недель назад. Но в скором времени компания станет открытой, появились некоторые документы, подробно описывающие правовую структуру всех компаний под эгидой Стоунхарт Индастриз. Я сам проследил связь. Это неоспоримо.

— Лилли, — спрашивает Фей медленно. — Ты знала об этом? Это правда?

Она набрасывается на Робина, когда он пытается ответить.

— Пусть она ответит! Я хочу дать ей возможность объясниться. Откуда она может знать все компании, которыми владеет Джереми Стоунхарт, — она смотрит на меня, и ее голос становится умоляющим. — Или может?

Я кусаю губу, как всегда, когда я нерешительна и нервничаю. Я вру? Могу ли я смотреть своему другу в лицо и отрицать то, что я знаю? Или я должна набраться смелости, чтобы сказать им правду? Признаюсь ли я в своем обмане? Должна ли я сказать им: «Да, я привезла вас сюда, потому что хотела быть ближе к Джереми. Я хотела иметь возможность поговорить с ним один на один, без вашего ведома!»

Должна ли я рассказать им, что он был здесь прошлой ночью? Ну, последнюю часть никто не должен знать.

— Лилли? — Фей перебивает меня. Я понимаю, что прошло достаточно времени. — Ты знала?

Я смотрю на нее. Я встречаюсь с её взглядом. Плечи назад, сажусь прямо и отвечаю ей с полной уверенностью.

— Да, — говорю я.

Ее глаза расширяются, челюсть падает. Она смотрит на меня, как на кого-то другого. Как будто видит совершенно другого человека.

— Я поверить в это не могу! — почти кричит она. — Лилли, я поверить не могу, что ты сделала это! Разве ты не знаешь, что он за человек? Ты не знаешь, в какой опасности мы находимся, просто находясь здесь?

Она выхватывает сумочку и идет за Робином.

— Давай. Мы уезжаем. Мы не проведем здесь ни минуты. Я итак поставила себя под удар, приехав в Калифорнию. Ради её пользы, — она обращается ко мне так, словно меня и нет в комнате. — Всё, что мы делали, ты и я, все эти выходные было ради её пользы. И так она отплачивает нам? Так она говорит нам: «Спасибо, Фей, спасибо, Робин, за то, что присматриваете за мной!» Заманив нас в эту чертовую ловушку!

Дерьмо.

Фей никогда не ругается. Эти слова она говорит только тогда, когда она по-настоящему сердится.

— Мы слишком мало для нее значим, Робин, чтобы она так рисковала ради нас!

— Фей, — начинает он, слегка колеблясь, но твердо стоя на своем. — Успокойся. Мы не в опасности, иначе я бы позволил нам вернуться? Может у Лилли есть веская причина не говорить нам. Мы столько на нее навалили. Мы не можем отступить сейчас, даже не предоставив ей возможности объяснить.

«Спасибо, Робин» — думаю я. — «Ты хоть немного доверяешь мне».

— О, да, мы можем! — восклицает Фей. — Мы можем и сделаем это! Ты не можешь поступать так, Робин! Она лгала нам. Тебе повезло, что я так зла на нее, что не могу злиться на тебя. Ты знал об этом с утра, и ты только сейчас говоришь мне? Что случилось с партнерами на всю жизнь, Робин? Что случилось с тем, чтобы не скрывать друг от друга секреты?

— Я не скрывал этого от тебя, — тихо говорит Робин. Под натиском Фей он сникает. — Я просто…отложил, вот и всё. Ради Лилли.

— Тебе повезло, что я люблю тебя, детка, — говорит Фей, несколько смягчаясь. — Потому что больше ни от кого не последовало объяснений.

Она смотрит на меня.

— От нее, например. Думаешь, она просто отложила это? Или она никогда не собиралась нам говорить?

— Фей, я здесь, — восклицаю я, сердясь и поднимаясь на ноги. — Ты можешь говорить со мной напрямую!

Она поднимает подбородок.

— Я не разговариваю с лжецами, — объявляет она.

— Фей, — Робин дергает её за руку. — Сядь. Давай послушаем Лилли. Может мы что-то упустили? Может у нее была веская причина сделать это.

— О, я искренне сомневаюсь в этом, — издевается Фей, но она садится рядом с Робином.

Она скрещивает руки и ноги и отводит свое тело от моего. Робин смотрит на меня.

— Ты можешь объяснить сейчас, если хочешь.

Я начинаю расхаживать по комнате. Объяснить? Как мне объяснить?

Причина, по которой я привезла их сюда, та же самая причина, по которой я не могу сообщить им: я не хочу, чтобы они участвовали в чем-либо между мной и Джереми. Это больше, чем это. Я вырыла себе яму. Одна ложь несет за собой еще больше лжи, обмана, противоречивых желаний и враждующих между собой эмоций.

— Правда освободит тебя, — говорят они.

Вот что я чувствую сейчас. Если бы я могла наплевать на всё и рассказать всё Робину с Фей. Было бы намного легче. Не могу. Я не дура. Во всем мире нет ни одной души, которой я могла бы доверить правду. Едиственный человек, который ближе всего находится к этому — это Джереми. Но только лишь потому, что он испытывал все эти вещи со мной.

И все же, у меня есть от него секреты. Секреты о моей конечной цели. Планы моей будущей мести. Нет, я должна полагаться только на себя. Так было всегда. И так будет всегда. Я не могу это изменить. И действительно, если бы я могла, я бы хотела бы этого? Это все, что я когда-либо знала.