Искры революции - [17]

— Куда вы смотрели?! — орал урядник на Генбальского.

— Господин урядник, он здесь не выходил, — оправдывался шпик.

— Как? За кем же гнались? Обыскать! — приказал урядник.

— Господин урядник, вы забываете о том, что здесь больница, — протестовал врач.

— Плевать на больницу! Искать!

На третий день Василий Иванович скончался. 26 сентября 1906 года состоялись его похороны. За гробом шли сотни рабочих. Впереди процессии и сзади гарцевали конные полицейские. Они, как стая хищников, выслеживали «добычу», ждали появления Михаила.

А он в это время со слезами на глазах смотрел на процессию из окна дома Субботиных, подвязавшись для конспирации платком.

— Миша-а!! — послышался с улицы разрывающий сердце крик матери.

Михаил вскочил, как ужаленный. Но остановили друзья.

— Миша! Нельзя. Смотри как закидались стервятники, услышав твое имя, думают, што ты появился в толпе.

— Вы жертвою пали в борьбе роковой…

— Слушай, Миша, это запел Василий Андреич, слушай, как его поддерживает народ. Они с тобой, Миша! — уговаривали друзья, не пуская Михаила на улицу.

А похоронная процессия двигалась все дальше и дальше. Многие плакали в тот час. Многие гневно сжимали кулаки. Полиция мешала поющим, теснила их, но боялась предпринять что-либо против этой грозной массы.

Как только похоронная процессия дошла до кладбища, к дому Субботиных подъехал в тарантасе Петя Гузаков.

Вооруженный Михаил выбежал на улицу.

Сыпал мягкий, мокрый снег. На улице — ни души.

Тарантас покатился по Конке, свернул в Китаев переулок, выскочил на Подлесную и вдруг на перекрестке столкнулся с двумя конными стражниками. Остановился тарантас. Остановились и всадники. Михаил вынул маузер из кобуры. Всадники свернули с дороги, помчались, подхлестывая своих лошадей. Тарантас повернул по Подлесной улице к заводу. Михаил расцеловал братишку, махнул ему рукой и свободно вошел в проходную.

Шум, лязг, грохот, дружеские приветствия встречных — все это ободрило Михаила, породило у него уверенность в безопасности.

Около литейного цеха Михаила окружили рабочие. Кто-то обнял и поцеловал, кто-то соболезновал по поводу смерти отца. На опоку поднялся Алексей Чевардин и крикнул:

— Товарищи, не дадим в обиду нашего Мишу. Царские псы погубили его отца и за ним гоняются. Товарищи, постоим друг за друга! Если придут полицейские, выгоним их с завода к чертям!

— Правильно! Не дадим полиции Михаила! — кричали рабочие, окружая Гузакова плотнее.

Эти возгласы привлекли сюда еще больше народа из других цехов. Михаил поднялся на опоку.

— Товарищи, дорогие, родные мои, мне тяжело говорить в этот час. Только что похоронили моего отца.

Гузаков снял папаху, смахнул слезу и замолчал.

— Смерть палачам! — крикнул кто-то из толпы.

— Товарищи! — продолжал Михаил, — копите силы, готовьтесь к решающим битвам! Время для выступления еще не пришло. Мне, пожалуй, лучше уйти в лес. Иначе вам не избежать беды.

Вдруг раздался крик:

— Полиция!

От проходной вдоль высокого заплота по узкому проходу возле строящегося столярного цеха к литейному цеху с винтовками в руках бежали стражники.

— Гузаков, сдавайся, а то будем стрелять! — орали стражники.

— Убирайтесь к чертям! Гузакова не дадим! — ответили рабочие.

Грохнул залп. Толпа шарахнулась, но не побежала. Минутная растерянность — «Неужели будут в народ стрелять?» и, как бы рассеивая сомнения, полицейские выстрелили в толпу. Упал один рабочий, свалился второй…

— А-а!.. Бей палачей!

На головы полицейских полетели кирпичи, болты, гайки, куски железа. Рабочие ринулись на полицейских, отрезая им выход из завода. Ужас охватил «вояк». Они рванулись обратно, закрывая головы винтовками. Взвыл заводской гудок. Из всех цехов бежали люди.

— Товарищи! Убит Дмитрий Курчатов, тяжело ранен Егор Лаптев! Смерть убийцам! На улицу! — кричали рабочие.

— Товарищи, товарища! Остановитесь! — просил Гузаков. — Товарищи, нельзя воевать в одиночку. Здешняя полиция только часть большой армии убийц. На нас немедленно будут брошены жандармские войска. Мы не сможем устоять против них. Но ходите на улицу, не напрашивайтесь на расправу.

— Нет! Надо отомстить за убитых, пока не приехали каратели! — требовали рабочие.

— Товарищи! — попытался вразумить рабочих Михаил Гузаков. — Товарищи! Может, лучше потребовать от земского начальника, чтобы он наказал убийц?

Толпа заколебалась. Избрали депутацию к земскому начальнику. Но никто не ушел. Все ждали возвращения делегированных. Только предусмотрительный Алексей Чевардин бросился в контору. Держа в руках большущий «смит», он приказал телефонисткам выключить все телефоны и никого не соединять.

На слова заводских представителей о том, что полиция убивает невинных рабочих, Менкаржевский ответил: «Так вам и надо!» Этот ответ окончательно вывел из терпения рабочих.

— Вперед! К полицейскому участку! Отомстим убийцам за все! — с этими криками рабочие ринулись на улицу.

Михаил уже не мог удержать эту массу.

Предвидя исход выступления, Гузаков попросил Василия Чевардина, прибежавшего по зову гудка, сохранить часть большевиков, ни в коем случае не допускать их к участию в выступлении.

— Это необходимо для продолжения нашей борьбы, — говорил он.