Искры революции - [15]
Вскоре опытные люди начали отливать в литейном цехе чугунную оболочку для бомб, а в механическом их растачивали.
Умов с помощью карательного отряда ввел на заводе двенадцатичасовой рабочий день, снизил заработную плату, отнял прибавку, завоеванную рабочими, восстановил процентное удержание из заработной платы, утвердил таксу штрафов.
Во всех цехах на стенах появились черные железные листы с жирной белой надписью: штраф. За курение во время работы — 30 копеек, за мусор и окурки в цехе — 40 копеек, за невежливый разговор с мастером — 50 копеек, за неснятие шапки перед мастером — 40 копеек, за пререкания с мастером или управляющим завода — 50 копеек, за утерю бирки — 20 копеек, за вход в контору без разрешения — 30 копеек.
На кордонах Умов усилил охрану. Запретил вывозить из леса не только бревна, даже хвою.
«Без оплаты и особого на то разрешения запрещаю брать в заводском лесу даже ветки на веники», — писал Умов лесникам.
Все больше и больше накипала ненависть рабочих к управляющему и к карателям, оберегающим умовские порядки.
Умовский подручный — урядник Чижек-Чечик разрешил полиции применять огнестрельное оружие. В поселке чаще стали раздаваться выстрелы.
Неожиданно отозвали в Уфу всех казаков и прикомандированных стражников.
Боевики воспользовались отъездом карателей и развили такую деятельность, что паника охватила местную власть и полицию.
Боевая дружина теперь была хорошо вооружена.
Подготовленная Кадомцевым, она действовала уже как опытная воинская часть. Но не хватало ручной «артиллерии». Оболочек для бомб заготовили много, но нечем было их начинять.
Михаил Кадомцев предложил захватить динамит и гремучую ртуть на складе у строителей железнодорожного моста около Усть-Катава.
Разведка сообщила, что склад находится примерно в версте от моста, в лесу, в дощатом сарае. Вся территория обнесена забором из жердей. Живут там несколько сторожей.
— Более удобного ничего не найдешь! — сделал вывод уфимский штаб боевых дружин и поручил эту операцию уфимским и симским боевикам под командованием Михаила Кадомцева.
В состав чрезвычайного отряда из симцев Гузаков назначил Мызгина Ивана, Леонова Гавриила и двух новых дружинников — Киселева Александра и Королева Василия.
Кадомцев, прибывший в симский лес с пятью уфимцами, назначил своим заместителем Гузакова Михаила и проводником Носкова — рабочего Усть-Катавского завода.
Когда солнце скрылось за горы и повеяло прохладой после жаркого июльского дня, боевики, вооруженные револьверами, двинулись в путь. Дождавшись ночи, они нашли изгородь, связали сторожей, забрались в склад и положили в каждый мешок по две коробки динамита, патроны, гремучей ртути, бикфордов шнур.
Возвращались молча. Старались ступать осторожнее. И вдруг крик: «Вот они! Здесь! Окружай».
— Рассредоточиться! — распорядился Кадомцев. — Разбиваемся на две группы, — одна со мной, вторая с Гузаковым. Кто первым столкнется с засадой — принимай бой!
Уфимцы исчезли. Симцы гуськом двинулись за командиром. Шли настороженно. Внезапно Гузаков остановился, чуть не налетел на знакомую изгородь у динамитного склада.
Группа рабочих механического цеха на маевке в 1906 г. Во втором ряду, слева второй — Чевардин Василий.
— Я этих мест не знаю, — честно заявил Михаил. — Кто возьмется вести?
Все молчали.
— Миша, я прошлой весной здесь проезжал, — сказал Мызгин, — берусь вывести до чугунки, а там воля твоя.
— Веди, — ответил Гузаков.
Углубившись в лес, они несколько раз выстрелили. Стражники клюнули на приманку, бросились туда, а боевики между тем ушли. Через полчаса они добрались до моста. Но и здесь наткнулись на засаду.
— Стой! Кто идет?
— Свои, — как можно увереннее ответил Гузаков.
— Вот они! Держи их!
С откоса посыпались камни. Боевики скатились к реке.
— Мешки в воду! — тихо скомандовал Гузаков. Пять громких всплесков отвлекли внимание преследователей. Без груза дружинники скрылись.
В конце августа боевики собрались в густых зарослях черемухи на левом берегу реки Сима. Михаил Гузаков пришел из леса. Он в те дни жил в лесу у надежных пчеловодов и лесников. Иногда он встречался в условленном месте с Мызгиным Иваном, Чевардиным Василием, со своими братьями и через них с дружиной.
— Прежде всего, сообщаю вам, товарищи, — сказал Гузаков, — что уфимцы доставили динамит в штаб боевых дружин. Теперь в Уфе налаживается производство бомб. Нам предстоит это дело тоже освоить. Динамит мы достанем из реки. И еще одна новость. Штаб предлагает нам выделить одного товарища. Пошлют его с особым заданием за границу. Я рекомендую Мызгина Ивана. А где он?
— Он, видимо, тебя в лесу ищет, — ответил Теплов. — Какой-то негодяй, наверно, следил за ним и за Васей Лаптевым. Вася ночью возвращался с собрания домой и наткнулся на обыск у них в доме. Он растерялся и вместо того, чтобы бежать в лес, помчался к Мызгину. И только успел зайти, на них нагрянула полиция. Ну Иван и не успел спрятать все, что взял у нас. Убежать-то им обоим удалось, а книги, прокламации, пироксилиновые шашки, немного гремучей ртути и бомба, которую он сам зарядил, попали в лапы полиции.
— Эх, черт бы их побрал, — выругался Гузаков. — Теперь Ивану и Васе придется скрываться так же, как мне. Надо немедленно убрать из своих домов все нелегальное, не прятать по своим садам и огородам. Зарывайте либо на заводе, либо за селом. Мы обязаны сберечь наших людей, чтобы, когда придет час, было кому взять оружие.
