Искры революции - [18]
Михаил приказал боевой дружине занять дорогу, ведущую к железнодорожной станции и возглавить штурм полицейского дома.
Огромная толпа с шумом и криком покатилась по улице к полицейскому дому. В нее вливались новые и новые люди с ружьями, кувалдами, топорами, дубинами. Впереди шел вооруженный маузером Михаил Гузаков. Около дома Ларионова, в котором находилась полиция, народ остановился. Позвали домовладельца.
Вооруженное восстание симских рабочих 26 сентября 1906 года.
Макет бомб, сделанных боевой дружиной.
— Передайте полицейским, что если они не сдадутся, то мы сожжем их в твоем доме. А ты не волнуйся. Мы тебе всем обществом новый дом выстроим, — уговаривали Ларионова пожилые мужики Кузьма Чевардин и Макар Родионов, державшие в руках бидоны с керосином.
Ларионов вошел в дом, а оттуда вместе с ним вышел урядник Чижек-Чечик.
— Обезоружить и подвести ко мне! — приказал Гузаков.
Урядник, бледный, согнувшийся, отдал оружие и подошел к Гузакову.
— Сообщите своим подчиненным, господин Чижек-Чечик, — сказал Гузаков, — что если они сдадут оружие и немедленно уедут из Сима, мы их не тронем. Если же они вздумают сопротивляться, то сожжем их в этом доме.
— Их там нет, все убежали, — пролепетал, заикаясь, урядник.
— Врет, врет! — крикнул кто-то, — смотрите в окна!
Обеспокоенные долгим отсутствием своего начальника, стражники выглядывали в окна.
— Идите, господин урядник, и передайте им наши условия. Даю на размышление пять минут, — властно приказал Гузаков.
Перепуганный урядник рысцой побежал к стражникам. Толпа замерла в ожидании. Гузаков наблюдал за временем. Через пять минут он подал сигнал боевой дружине; «Занять укрытия».
Вдруг кто-то крикнул:
— Урядник удирает огородами!
— Догоняй его, бей! — взревел народ. Многие бросились в огород, в переулок бежали мужики и женщины. Урядник упал, вскочил, снова побежал.
— Р-раз! — крикнул какой-то рабочий, ударив урядника железной лопатой по голове.
На упавшего накинулись женщины. Слышались крики: «Это тебе за плети, за издевательства и насилия над нами, это за убитых тобою невинных людей. Бейте его, бабы, пока не сдохнет!»
— Пожарные, по местам! — скомандовал Гузаков.
В ответ посыпались разбитые стекла из окон, послышалась стрельба.
— Ой! — крикнул рабочий Даниил Насонов и, схватившись за голову, упал, сраженный пулей.
— Огонь! — приказал Гузаков.
Вспыхнул угол дома, облитый керосином.
Затрещали ружейные, винтовочные и револьверные выстрелы. Повалил густой дым. Стражники выскочили во двор. Трое вскочили на коней и кинулись в ворота. Первый из них кувырком вместе с лошадью свалился у ворот. Двое угнали. Остальные отстреливались со двора.
Охнул и упал еще один рабочий. Гузакову донесли: ранен Алексей Чевардин.
Прозвучал сигнал — тушить огонь! Заработали пожарные машины, полилась вода. И когда потушили огонь, многие бросились в несгоревший дом. Послышались голоса:
— Тащи его на улицу! Ишь, оделся в женское платье! В подвал забрался, гадина!
На улицу выволокли полицейского.
— Посмотрите на этого ряженого!
Измазавшийся в саже, необычно одетый, трусливый стражник вызвал общий смех. Смеялись так, что стражника выпустили из рук. Полицейский юркнул в ворота, но наткнулся на рабочего с ломом в руках.
— Э-эх! — рабочий опустил лом на голову ряженого. Тот свалился.
— Собаке — собачья смерть! Сдох!
Народ, боязливо оглядываясь, побрел по домам. Тяжелораненых Егора и Алексея отнесли в больницу. Убитых рабочих подобрали родственники. Растерзанных полицейских оставили на месте.
Гузаков попрощался с рабочими, обнял братишку, вскочил на серого коня, которого привел Петя, и ускакал в лес. Вслед за ним ушли в лес и некоторые боевики.
Наступила тягостная ночь. Выпал снег. Все притихло. Только стучал телеграф:
— Уфа, губернское жандармское управление. Симе бунт убито два полицейских, Генбальский.
— Петербург, Департамент полиции. Копия комиссару корпуса жандармов. 26 сентября. Симском заводе при аресте агитаторов произошло столкновение полиции с толпой. На место командирован воинский отряд. Ротмистр 4260.
Утром мороз сковал землю. Завыл гудок. Еще вчера он подогревал, звал в бой. А сегодня резал слух, вызывая тяжелое предчувствие.
Из домов вышли угрюмые люди. Понурив головы, они побрели к заводу. Взялись за привычное дело молча, каждый работал и думал о том, что было вчера, что может быть сегодня. И, не сговариваясь, все пришли к одному: постоим друг за друга.
Напряженный день близился к концу. И вдруг раньше времени заревел гудок.
— Все на сход! — послышались возгласы мастеров.
— Все на сход! — понеслось по улицам поселка.
Валом покатилась толпа к земской управе. Собралось столько, что, казалось, никого больше не осталось в домах и на заводе.
— Тру-туру-ру-ту-ту-у! — пронеслось над толпой. И в этот миг с трех сторон ринулись конные. Они окружили народ. Вслед за конными прибежали солдаты с винтовками в руках.
На крыльцо вместе с Умовым вышел рыжий с пышными усами, увешанный аксельбантами, с наганом и шашкой на ремнях высокий полицейский.
Рыжий махнул белой перчаткой. Грохнул дружный залп. Толпа шарахнулась к центру круга и замерла в ожидании.
