Искренность после коммунизма. Культурная история - [111]

Шрифт
Интервал

Provocation and Extravagance in Modern Russian Literature and Culture. Amsterdam: Pegasus, 2008. P. 163–179.

Rutten E., Fedor J., Zvereva V. (eds) Memory, Conflict and New Media: Web Wars in Post-Socialist States. New York: Routledge, 2013.

Salnikov V. Authorship and the Artwork in the Age of Transgression // Художественный журнал. 1993/2005 (дайджест по-английски) (http://xz.gif.ru/numbers/moscow-art-magazine/authorship/).

Saltz J. Sincerity and Irony Hug It Out // New Yorker. 2010. May 27 (http://nymag.com/arts/art/reviews/66277).

San Filippo M. A Cinema of Recession: Micro-Budgeting, Micro-Drama, and the «Mumblecore» Movement // Cineaction. 2011. № 85 (https://www.questia.com/library/journal/1G1-269691785/a-cinema-of-recession-micro-budgeting-micro-drama; режим доступа: 24 июля 2019 г.).

Sancho-Rodriguez’ E. The Merit of Genre Versus Cinematic Tone and Mood: Does Analysis Through Genre Open Up «Better» Kinds of Questions? Доклад представлен на семинаре «Мыслить через жанр: второе кинематографическое мышление» («Thinking Through Genre: The Second Cinematic Thinking», Pratt Institute, 2 November 2013).

Sanneh K. Mr. Sincerity Tries a New Trick // New York Times. 2005. January 16 (ссылка онлайн:http://www.nytimes.com/2005/01/16/arts/music/16sann.html; режим доступа: 30 июля 2019 г.).

Sapiro G. La guerre des écrivains, 1940–1953. Paris: Fayard, 1999.

Sarjono A. R. Poetry and Sincerity // Sarjono A. R., Mooij M. (eds) Poetry and Sincerity: International Poetry Festival Indonesia 2006. Jakarta: Cipta, 2006. P. 8–11.

Sartre J.-P. L’ Être et le néant. Paris: Galimard, 1943.

Scharg C. O. The Self after Postmodernity. New Haven: Yale University Press, 1997.

Scherrer J. Anciens/Nouveaux lieux de mémoire en Russie // Outre-terre. 2007. № 19. P. 187–194.

Schmid U. Ichentwürfe: Russische Autobiographien zwischen Avvakum und Gercen. Zürich: Pano, 2003.

Schmid U. (ed.) Russische Medientheorien. Bern: Haupt, 2005.

Schmidt H. Russische Literatur im Internet: Zwischen digitaler Folklore und politischer Propaganda. Bielefeld: Transcript, 2011.

Schönle A. The Scare of the Self: Sentimentalism, Privacy, and Private Life in Russian Culture, 1780–1820 // Slavic Review. 1998. № 57 (4). P. 723–746.

Schouwenberg L. Hella Jongerius: Misfit. London: Phaidon, 2011.

Seligman A. B., Weller R. P., Puett M. J., Simon B. Ritual and Its Consequences: An Essay on the Limits of Sincerity. Oxford: Oxford University Press, 2008.

Sella M. Against Irony // New York Times Magazine. 1999. September 5 (http://www.nytimes.com/1999/09/05/magazine/against-irony.html?pagewanted=all).

Shank B. Dissonant Identities: The Rock’n’Roll Scene in Austin, Texas. Hanover, N. H.: University Press of New England, 1994.

Shneidman N. N. Russian Literature 1988–1994: The End of an Era. Toronto: University of Toronto Press, 1995.

Siegel L. As You Were: Culture after 9/11 // The Economist/Intelligent Life. 2011. September (http://moreintelligentlife.com/content/ideas/lee-siegel/title-here).

Smail D. L. On Deep History and the Brain. Berkeley: University of California Press, 2008.

Smith K. Mythmaking in the New Russia: Politics and Memory in the Yeltsin Era. Ithaca, N. Y.: Cornell University Press, 2002.

Smith T., Enwezor O., Condee N. (eds) Antinomies of Art and Culture: Modernity, Postmodernity, Contemporaneity. Durham, N. C.: Duke University Press, 2009.

Solomon A. The Irony Tower: Soviet Artists in a Time of Glasnost. New York: Alfred A. Knopf, 1991.

Sorokin V. Ein Monat in Dachau. Köln: Haffmans, 1992.

Sorokin W., Wituchnowskaja A. Nichts leichter, als ein Held zu sein: Wladimir Sorokin und Alina Wituchnowskaja im Gespräch // Die Zeit. 2000. November 9. S. 67–68.

Spiering H. In de vroege Middeleeuwen was kritiek nog welkom // NRC Handelsblad. 2014. October 2.

Steinberg M. D., Sobol V. (eds) Interpreting Emotions in Russia and Eastern Europe. De Kalb: Northern Illinois University Press, 2011.

Stierstorfer K. (ed.) Beyond Postmodernism: Reassessments in Literature, Theory, and Culture. Berlin: De Gruyter, 2003.

Stöckmann I. Bismarcks Antlitz. Über den lyrischen Gebrauchssinn deutscher Aufrichtigkeit // Text und Kritik. 2007. № 173. P. 14–29.

Stöckmann I. Deutsche Aufrichtigkeit: Rhetorik, Nation und politische Inkluzion im 17. Jahrhundert // Deutsche Vierteljahrsschrift. 2004. № 78 (3). P. 373–397.

Stodolsky I. A Multi-Lectic Anatomy of Stiob and Poshlost’: Case Studies in the Oeuvre of Timur Novikov // Laboratorium. 2011. № 3 (1). P. 24–50.

Straub J. (ed.) Paradoxes of Authenticity: Studies on a Critical Concept. Bielefeld: Transcript, 2012.

Strauss W., Howe N. Generations: The History of America’s Future, 1584 to 2069. New York: Morrow, 1991.

Svirskii G. A History of Post-War Soviet Writing: The Literature of Moral Opposition. Ann Arbor: Ardis, 1981.

Tamir D. I., Mitchell J. P. Disclosing Information about the Self Is Intrinsically Rewarding // PNAS. 2012. № 109 (21). P. 8038–8043.

Thacker J. Postmodernism and the Ethics of Theological Knowledge. Aldershot: Ashgate, 2007.

Thorn J. A Manifesto for the New Sincerity (2006) (


Рекомендуем почитать
Диалектика истории человечества. Том 2

Данная работа представляет первое издание истории человечества на основе научного понимания истории, которое было запрещено в СССР Сталиным. Были запрещены 40 тысяч работ, созданных диалектическим методом. Без этих работ становятся в разряд запрещенных и все работы Маркса, Энгельса, Ленина, весь марксизм-ленинизм, как основа научного понимания истории. В предоставленной читателю работе автор в течение 27 лет старался собрать в единую естественную систему все работы разработанные единственно правильным научным, диалектическим методом.


Диалектика истории человечества. Том 1

Данная работа представляет первое издание истории человечества на основе научного понимания истории, которое было запрещено в СССР Сталиным. Были запрещены 40 тысяч работ, созданных диалектическим методом. Без этих работ становятся в разряд запрещенных и все работы Маркса, Энгельса, Ленина, весь марксизм-ленинизм, как основа научного понимания истории. В предоставленной читателю работе автор в течение 27 лет старался собрать в единую естественную систему все работы разработанные единственно правильным научным, диалектическим методом.


Октябрьская революция перед судом американских сенаторов

"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.


Великая крестьянская война в Китае 1628–1645 гг.

Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.


Трудовой подвиг рабочего класса в 1941-1945 гг.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Археологические раскопки в Ленинграде

Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.


Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС.


Внутренняя колонизация. Имперский опыт России

Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.


Кривое горе (память о непогребенных)

Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. Среди них живут и совсем странные существа — вампиры, зомби, призраки. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», новая книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.


Революция от первого лица. Дневники сталинской эпохи

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.