Искра в ночи - [51]

Окно было распахнуто настежь, и я почувствовала запах дыма из печной трубы. Он шел не из нашего дома. У меня в душе вспыхнул крохотный лучик надежды.

Я спустилась вниз, надела туфли и вышла из дома. В небе светили звезды, и я задержалась на пару минут, глядя в небо, а потом пошла в лес. И действительно: в глубине леса горел огонек. Дым шел из лесного домика.

Я так боялась, что там будет кто-то другой – какой-то прохожий или турист, решивший устроиться на ночлег в домике с камином, – но когда я вошла, меня встретил Джеймс.

– Я надеялся, что ты увидишь дым и придешь, – сказал он с улыбкой. – Иначе мне пришлось бы бросать камешки тебе в окно.

Сначала мы просто стояли, молча глядя друг на друга. Потом он наклонился над столом и протянул мне тарелку с половиной жареного цыпленка.

– Я принес ужин.

Мы уселись прямо на заваленном листьями и прутиками полу. Сначала разговор был немного натянутым. Я попросила его поподробнее рассказать об экспедиции, и он выдал мне все технические детали: предполагаемый маршрут, численность экипажа, источники финансирования. Я ощущала дистанцию между нами, и это было обидно и больно, но постепенно мы оба расслабились.

Он показал мне новый электрический фонарик, который приобрел специально для путешествия, и мы забавлялись, включая и выключая его, и наблюдали, как комната то освещается, то вновь погружается в темноту.

– Поход в лес по малой нужде уже никогда больше не будет прежним, – пошутил Джеймс.

Мы оба притихли.

– Она рассталась с тобой до или после?..

– После… – Он смотрел на свои руки. – Но я ее не виню. Кто смог бы жить вот с таким?.. – Он провел ладонью по изувеченной щеке. – Кто захотел бы быть рядом с таким кошмаром?

Он произнес это с горечью, но так нежно, что я поневоле задумалась, может быть, он до сих пор ее любит, и решила, что да, наверное, любит.

Я легонько откашлялась, прочищая горло.

– Мне очень жаль, Джеймс.

Я знала, что мне не надо ему объяснять почему.

Он посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом.

– Мне тоже жаль, Ленор, – ответил он. – Мне жаль, что я тебе лгал. Жаль, что я был таким трусом. Я не из тех, для кого все всегда ясно как божий день. Как, например, для тебя. И, наверное, это тоже достойно всяческого сожаления.

– Это не так уж и здорово, когда ты не знаешь сомнений.

– Но это придает сил.

Я не знала, что еще можно сказать. Думаю, на этом месте наш разговор выдохся бы окончательно, но тут Джеймс широко раскрыл глаза и вскочил на ноги.

– Я чуть не забыл. Я тебе кое-что принес.

Он на минуту вышел из дома, оставив меня мучиться от любопытства. Потом вернулся и протянул мне что-то, бережно зажатое в ладонях. Он присел на корточки рядом со мной, и мне пришлось наклониться ближе, чтобы разглядеть, что он так осторожно держит в руках.

Оно было маленьким, круглым, желто-зеленым, очень милым и похожим на непрозрачный драгоценный камень. И оно двигалось. Крохотная голова высунулась из панциря, пара крошечных глазок с любопытством уставилась на меня.

– Ее привезли мои родители. С Галапагосских островов. Эти острова – одно из немногих мест на Земле, где еще сохранилась по-настоящему дикая природа. Сейчас я уезжаю и не могу о ней заботиться. – Он протянул мне черепашку. Я подставила руки, и он очень бережно положил ее мне на ладони. Панцирь был гладким, а голова, когда высовывалась наружу, щекотала мне руки.

– Я подумал, может быть, ты согласишься взять ее себе. Ты о ней позаботишься, да?

Я держала в руках это крошечное живое существо, и хотя это была всего лишь рептилия, она сразу же мне понравилась.

– У меня есть для нее аквариум. Но она будет расти, и ей потребуется больше места, – сказал Джеймс. – Сразу предупреждаю, она вырастет довольно большой. Если ты не захочешь ее оставлять, я пойму.

– Я о ней позабочусь и буду хранить как зеницу ока, – ответила я.

Я сижу уже час и не могу заставить себя написать остальное. Может быть, я и не хочу ничего объяснять, оправдывать себя или его. Мы не влюблены, это я знаю точно. Но мы любим друг друга.

Единственное, что я могу сказать: война изменила нас, Бет. Мы хотим всего и сразу. Мы знаем, что жизнь мимолетна и нужно брать от нее по возможности больше. Я не знаю, как еще объяснить все, что было между нами. Как мы вдвоем ремонтировали домик в лесу. Как знакомство с Джеймсом помогло мне «отпустить» Тедди. И что произошло между нами в ту последнюю ночь в лесном домике. Наверное, мы просто хотели жить на всю катушку, и какое-то время казалось, что мы так и делаем. А теперь он уехал на поиски своей мечты. А я ни о чем не жалею, хотя, может быть, и должна бы жалеть.

Итак, вот она я. Сейчас я почти не сплю. Живот растет, но он еще не такой большой, чтобы его нельзя было спрятать. Ребенок шевелится – время от времени я ощущаю движения, но когда кладу руку на живот, они прекращаются. Это трудно представить. Поверить, что там внутри – маленький человечек.

Осталось сказать тебе только две вещи. И, возможно, они потрясут тебя больше, чем все остальное.

Я все думаю о своих переломах, когда я в детстве упала с амбара. Если ты помнишь, помимо прочих, у меня был перелом крестца. Теперь мысль о нем не дает мне покоя. Что, если я не смогу разродиться? Я даже не знаю, за кого боюсь больше: за ребенка или за себя. Я знаю только, что я хочу, чтобы ты была рядом.