Исколотое тело - [12]

— А сами с местным полицейским соберите сплетни: навестите местных браконьеров, владельцев пабов и так далее. Отчет отправьте в «Тише воды». Мы все остановимся там. И поищите этого парня, — Флеминг передал сержанту описание Джона Лоуренса, оставленное Карью.

— Да, сэр.

* * *

Флеминг застал викария, в то время как тот упаковывал книги в деревянные коробки.

— Начальник полиции графства говорил мне о вас, — сказал детектив. — Мне стало интересно, можете ли вы что-нибудь добавить к вашему рассказу?

— Нет, не думаю. Я просто прогуливался прошлой ночью. Я не могу это доказать, потому что никого не встретил.

— А где вы поранили голову?

— Я упал на куст ежевики, когда прогуливался. Но, как я сказал, я не могу этого доказать — ведь никто не видел меня, — с вызовом сказал викарий.

— На мой взгляд, это не проблема, — мягко ответил Флеминг. — Ведь кто угодно может гулять. У себя дома, в Шотландии, я часто гулял ночь напролет и никогда не встречал ни души, никого, кто мог бы подтвердить, что я не спал в постели. А вот ваша отставка и отъезд за море… этого я никак не могу понять.

— Со мной кое-что случилось, — ответил мистер Холливелл. — И теперь для меня почти невозможно оставаться здесь дольше. Но то, что случилось, касается лишь меня и никого, кроме меня, в самом прямом смысле этого слова. Кроме меня никто не затронут. Хорошо это или плохо, пострадал только я.

— У вас нет желания рассказать мне…

— Нет… нет. В каком-то смысле я гордый человек, мистер Флеминг.

Флеминг слишком хорошо разбирался в людях, чтобы не осознать, что сейчас больше ничего не узнает от священника. Он вышел на деревенскую улочку и наблюдал, как из темно-красных дымоходов коттеджей медленно изливается мирная вечерняя дымка, превращаясь в то, что Хенли[8] назвал «золотисто-розовым туманом». Спокойствие этой сцены — безмятежные звуки приближающихся сумерек, пролетевшие мимо грачи, проехавший мимо велосипедист, медленно возвращающиеся домой коровы — странным образом контрастировало с жестокостью деревенских раздоров, с покойником, на груди которого была ножевая рана и с яростным блеском в глазах человека, непринужденно складывавшего книги в коробки.

Глава V. Миллионер и его дочь

Инспектор Флеминг прогуливался по деревенской улице, сунув руки в карманы. Было только начало седьмого; он заглянул в «Три голубя» и заказал там пинту пива. Он курил трубку, сидя в углу бара, и листал страницы «Фильда»[9] трехмесячной давности. Он был незаметным человеком и, если хотел, мог довольно легко и успешно слиться с толпой. В сельском баре на него никто не обращал внимания после первых ленивых, лишенных любопытства взглядов, и уже через полчаса инспектор знал об общественном мнении в деревне — по крайней мере, о мнении посетителей «Трех голубей». Выводы, к которым единогласно пришли местные завсегдатаи, были следующими:

Это дело совсем не так просто, как кажется на первый взгляд.

Если бы мистер Перитон рассказал все, что знал, то всем было бы известно множество занятных сведений, о которых теперь никто не знает.

За последнюю неделю мистер Перитон навещал миссис Коллис каждый день примерно в половине первого ночи, и это не устраивало мисс Мандулян. Мисс Мандулян не из тех, что станут терпеть подобное.

Что мисс Мандулян со странностями.

Что миссис Коллис леди — настоящая леди, тут ничего не скажешь.

Что никто не удивится, если господин Мандулян не станет особенно сожалеть о смерти Перитона; в случае с господином Мандуляном никто не может быть уверен, что именно и о ком думает этот джентльмен.

Что господин Мандулян со странностями.

Что пастор был в бешенстве из-за поступков мистера Перитона уже не один месяц, и что мистер Перитон повел себя неправильно, организовав в минувшем январе футбольный матч как раз во время воскресной утренней службы.

Было бы странно, если бы пастора посадили на скамью подсудимых и повесили за убийство, ведь в 1882 году пастор Гриллер сам застрелился в старом лесу Килби.

Что экскурсия, судя по всему, не состоится, а ведь столько людей ждет ее, потому как им вряд ли удастся съездить в Борнмут самим.

И, в конце концов, общественное мнение всегда возвращалось к первому пункту — все не так просто, как кажется на первый взгляд.

Кажется, от посетителей «Трех голубей» нельзя было узнать что-то помимо этого, так что Флеминг решил тут же совершить визит в поместье. Мандуляны, и отец, и дочь, кажется, были как-то связаны с покойным, значит, разговор с ними мог оказаться полезен. Итак, инспектор свернул на дорогу, ведущую от деревни к поместью. Пройдя четверть мили, он добрался до подъездных ворот, а затем перешел каменный мост через Килби-ривер, значительный отрезок которой приходился на территорию поместья — она протекала за несколько метров от окружавшей его стены. Впрочем, тут она оказалась немного шире ручья и едва ли была достойна звания реки, будучи всего шесть-семь метров в ширину. За рекой начинался пологий подъем к самому особняку, выгодно расположенному среди деревьев и вечнозеленых кустарников.

Владелец поместья, Теодор Мандулян, курил сигару в окружении своих роз, когда прибыл инспектор. Как только последний озвучил суть дела, миллионер прошел на террасу, где стояла пара стульев, и вынул портсигар.