Искатель, 1999 № 08 - [30]

— Ну как, Дьюк? — наконец спросил Макс вежливым, нейтральным голосом. — Что скажете?

Дьюк энергично поскреб голову, и это скрежетание взорвало глубокую тишину, в которую погрузилась комната. Потом он повернулся к макету города и рассматривал его несколько мгновений.

— Макс! — в его голосе чувствовалось легкое колебание. — Что, если я обрушу эту стену на улицу?

— Нельзя, — твердо ответил Макс. — Если мы заблокируем эту улицу, пикапы не смогут подъехать, и полмиллиона останутся на месте. Проблема почти та же, что и у Джонни, только «винчестер» не поможет с кирпичами.

Дьюк пожевал нижнюю губу, потом прошептал почти извинительным голосом:

— Все дело в людях внутри. При направленном внутрь здания взрыве нельзя заранее предугадать его последствия. Я уверен, что кто-то обязательно будет убит.

— Нападение на банк произойдет почти через полчаса после его закрытия, — мягко напомнил Макс. — В нем не останется ни одного клиента.

— Но останется персонал, — прошептал Дьюк. — Полицейский и банковский охранник — не в счет. Такова их работа, и они знают о риске, которому подвергаются. Они вооружены и стреляют в ответ! Но служащие банка, среди них много молоденьких девушек, лет семнадцати — двадцати. Что за ужасная смерть, Макс! Когда твое тело будет разорвано на куски!

— Оставьте эту болезненную впечатлительность, Дьюк! — резко бросил Макс. — Вы знаете не больше нас, что произойдет при взрыве! Вы сами это сказали! Может, все отделаются лишь легким испугом? На этот риск вы обязаны пойти.

— Что, если я этого не сделаю? — прошептал Дьюк.

— Уже слишком поздно искать кого-либо еще, — приглушенно ответил Макс. — Так что ничего не выйдет, мы откажемся от ограбления и разъедемся по домам. Вы представляете себе, сколько мне стоила подготовка операции? Почти семьдесят пять штук, Дьюк. Для меня это уже не игра, а вложение капитала. Если ничего не произойдет в среду в Оллфилде, вы выпишете мне чек?

— Эй, Дьюк! — Сэму пришла в голову новая идея. Если ты не хочешь поджечь запал, позволь сделать это мне! Пустяк! Как только стена рухнет, ты займешься сейфом, а я отправлюсь в город нарушать общественный порядок!

— Сначала я должен заложить нитроглицерин в стену, — мрачно напомнил Дьюк. — Что бы ни случилось потом, отвечать мне. Но все равно спасибо, Сэм,

— Я считаю, что вы должны принять решение сейчас же, Дьюк, — голос Макса перешел на металлический скрежет. — Скажите нам: полмиллиона или ничего?

— И если ничего, приятель, — Сэм опять пустил слюну, — не спрашивай нас о своем будущем — его можно будет обрисовать в двух словах, если не в одном!

Загорелая кожа Дьюка посерела как никогда, и он выглядел на двадцать лет старше. Судя по его виду, он набирался мужества, чтобы сказать нам, что предпочитает смерть.

— Дьюк, — быстро заговорил я, — это все твои нервы — ты слишком долго ошивался в этом затраханном городишке, и тебя замучили всякие дурацкие мысли. В чем мы все нуждаемся — это в паре недель наедине с выпивкой и телками. Так что…

Я отчаянно таращился на него, болтая без умолку, пока наконец он не поднял голову и не встретил мой взгляд. Я едва заметно мигнул ему, и он замер от удивления.

— … вот так-то, Дьюк, — я сам уже утомился от своего занудного голоса и постарался поэтому закруглиться поскорее. — Перестань думать свои дурацкие думы, и все будет хорошо, приятель!

— Наше время истекает, — Макс преувеличенно нетерпеливо сверился со своими часами. — Вы должны дать ответ сейчас же, Дьюк.

Губы Дьюка увлажнились, он неуклюже пожал плечами и вяло проговорил:

— Джонни прав. Дурацкие мысли. К дьяволу их! Давайте возьмем эту кучу бабок, а потом найдем выпивку и телок!

Его серые глаза спокойно смотрели на меня и, независимо от бессмысленных слов, передавали простое послание. Несколько минут назад, обвиняли они, я почти набрался мужества, чтобы умереть, и все могло бы уже кончиться. Но ты обещал мне, что я могу жить дальше и не должен буду взрывать эту проклятую стену. Поэтому теперь ты отвечаешь за все, только ты. Если ты обманешь мои ожидания, я, не колеблясь, сделаю это, и кто бы ни умер при этом, это будет на твоей совести, а не на моей.

Делая вид, что погрузился в созерцание макета города, я дал другим выйти из комнаты, чтобы остаться одному на несколько минут. Неприятное предчувствие становилось все отвратительней в последние пятнадцать минут и следовало его проверить. Я вытянул «Магнум» из кобуры, и предчувствие оказалось правильным — патронов не было. Этот факт дал начало новой цепочке умозаключений, в конце которой был лишь голый ужас.

Случаются утра, вяло размышлял я, когда не стоит просыпаться в том же теле, в котором заснул накануне.

Когда я вышел из комнаты, в холле меня поджидал Ларри со смущенной улыбкой на лице.

— Мистер Саммерс просил меня собрать все оружие и спрятать его до утра среды, — мягко сказал он. — Надеюсь, вы не против, Джонни?

Вторник тянулся и тянулся. Время между завтраком и обедом показалось целой неделей. Мы слонялись из угла в угол по дому. Только Билл проявил достаточно энтузиазма и провел часть времени в комнате с макетом. И все это время, если даже вы и не видели Ларри, могли ощущать его присутствие. Это лишало меня присутствия духа, напоминало о том, что рассказала Лаура о времени, когда Миднайт и Макс еще не расстались.