Исчезновение - [50]

Альберт вспомнил о вместительной сумке библиотекарши, виденной на столе. Трясущимися руками вытряхнул её содержимое, так и разлетевшееся в разные стороны: помада, кошелёк, пудра, сотовый телефон.

Поднял книгу. Она была тяжёлой. Вместе с весом животного получилось, наверное, фунтов двадцать. Альберт едва смог запихнуть в сумку кота-в-книге.

Он должен был кому-нибудь это показать. Этот совершенно невероятный предмет. Невозможный, но существующий на самом деле. Хотелось, чтобы ещё кто-нибудь подтвердил, что книга с котом – реальна, что Альберт не спит и не сошёл с ума.

Кейну? Нет, только не ему. Сэму? Тот наверняка сейчас в пожарном депо, но вряд ли это для его мозгов. Скорее, тут нужна Астрид.

Через две минуты он уже стоял на хорошо освещённом крыльце её дома. Астрид открыла дверь только после того, как посмотрела в «глазок».

– Альберт? Сейчас глубокая ночь и… Господи, что с твоим лицом?

– Наверное, можно залепить пластырем, – у Альберта из головы вылетело, как он, должно быть, выглядит, он даже о боли забыл. – Да, наверное, мне понадобится пластырь, но я пришёл не за этим.

– Зачем тогда?

– Астрид, мне надо… – он не договорил.

Здесь, в безопасности, его опять охватил страх, и Альберт вдруг утратил дар речи. Астрид втянула его внутрь и заперла дверь.

– Мне надо… – повторил он и снова осёкся. – Просто посмотри сюда, – сдавленно прошептал он и вывалил свою ношу на восточный ковёр.

Астрид застыла.

– Он двигался очень быстро. Напал на меня. Я не мог засечь его движений, всё выглядело так, будто он только что был на полу, а в следующий миг – уже на мне. Он не прыгал, Астрид, понимаешь? Он просто… появлялся.

Астрид опустилась на колени и опасливо попыталась открыть обложку. Однако тело кота не дало ей это сделать. Не то чтобы оно пробило в книге дыру, оно словно бы сплавилось с бумагой.

– Что это, Астрид? – жалобно спросил Альберт.

Она не ответила, продолжая смотреть на жуткую вещь. Альберт точно наяву видел, как вращаются шестерёнки в её голове. Однако она молчала, и, подождав немного, он понял, что ответа не будет. Невозможно дать объяснение невозможного.

Что же, по крайней мере, она это тоже видела, а следовательно, Альберт не чокнулся. Ему показалось, прошла целая вечность, прежде чем Астрид произнесла:

– Пойдём, Альберт, обработаем твои царапины.

Лана лежала в тёмной хижине, вслушиваясь в таинственные звуки пустыни. Тихий шелест, напоминающий о скользком шёлке. Быстрая дробь какого-то крошечного насекомого-барабанщика: ритм то замедлялся, умолкая на несколько секунд, то вновь принимался за старое.

Раздражающий визг ветряка, короткий и бессистемный. Настоящего ветра не было, лишь порывы, заставлявшие покоробленные деревянные лопасти совершать четверть оборота… скрип… пол-оборота… скрип… лёгкий толчок, – и лопасти разражаются пронзительным писком птенца.

Единственным успокаивающим звуком было равномерное похрапывание Патрика, перемежающееся низким, умилительным потявкиванием.

Тело Ланы радовалось отсутствию боли. Раны волшебным образом исцелились. Струпья засохшей крови – смыты. У неё были еда и вода.

Однако её мозг работал, раз за разом прокручивая на головокружительной скорости мучительные воспоминания: пустое сиденье дедушки, кувыркающийся по склону автомобиль, грифы, пума. Впрочем, какими бы зловещими не были эти образы, они представляли собой свежие мазки на устоявшейся картине её жизни: дом, школа, торговый центр, папина машина и мамин фургончик, общественный бассейн, фантасмагорическая панорама ослепительного Лас-Вегаса в окне её спальни…

Всё это крутилось в голове, подпитывая тлеющие угли гнева. Она должна быть сейчас дома, а не здесь. Спать в своей комнате. Гулять с друзьями, а не торчать тут в одиночестве.

Одна-одинёшенька, слушая жуткие стуки, скрипы и храп.

Надо было вести себя осторожнее… Не совать бутылку водки в крошечную бисерную сумочку. Единственной подходящей по размеру сумкой была школьная, но та совершенно не сочеталась с одеждой. Вот из-за чего её «спалили». Из-за глупого желания выглядеть модно и круто. А теперь…

Лану захлестнула волна злости на мать. Казалось, она сейчас потонет в океане гнева. Мать. Это она во всём виновата. Отец послушно выполняет то, что она ему говорит. Папа просто вынужден был стать на сторону жены, хотя он не такой суровый и вспыльчивый, как мама. Ну, подарила бы она Тони бутылку водки, что такого? Он же не собирался садиться за руль.

Мать вообще не понимала Лас-Вегаса. Вегас слишком отличался от Пердидо-Бич. Он на неё давил. Не заштатный городишко, а настоящий город, притом – не простой. Дети в Лас-Вегасе взрослели быстро. От семиклассников-восьмиклассников требовалось многое, не говоря уже о ней, девятикласснице.

Глупая, глупая мамаша! Это она во всём виновата.

Хотя винить мать в том, что в пустыне возникла непроницаемая пугающая стена, было сложно. Весьма сложно. Может быть, на Землю высадились инопланетяне, и прямо сейчас жуткие монстры гоняются за её родителями по улицам Лас-Вегаса, как в фильме «Война миров»? Кто знает…

От этой мысли Лана немного успокоилась. Если так, то она, хотя бы, избавлена от чудовищ на гигантских треногах. Вдруг стена – это своего рода защита от инопланетян? Тогда Лана в полной безопасности.