Исчезновение Эсме Леннокс - [8]

— Думаешь, тебе понравится? — спросила Эсме.

Китти подняла нижнюю сорочку и поднесла ее к окну.

— Не знаю. Наверное. Жаль, что ты не едешь.

Эсме убрала пальцы от носа и перекатилась на живот.

— Мне тоже жаль. — Она ударила большим пальцем ноги по спинке кровати. — Не понимаю, почему меня не берут.

Ее родители и сестра отправлялись «в поездку», на праздник в загородном доме у знакомых. Хьюго оставался, потому что он совсем малыш, а Эсме не брали, потому что она была наказана — прошлась по дороге, там, где ездят автомобили, босиком. Это случилось два дня назад. Было так жарко, что ее ноги никак не помещались в туфли. Она и не знала, что ходить босиком запрещено, пока мать не постучала в окно гостиной и не поманила ее в дом. Мелкий гравий на подъездной дорожке колол ей ступни — и приятно, и не очень.

Китти на секунду задержала на Эсме взгляд:

— Может, мама сжалится и передумает.

Эсме еще раз крепко стукнула ногой по спинке кровати.

— Вряд ли. — И тут ее осенило: — Оставайся! Скажи, что тебе нехорошо, и…

Китти принялась вытягивать ленточку из ворота рубашки.

— Я не могу.

Ее голос звучит так напряженно, с удивительной напускной покорностью, что Эсме бросает на нее вспыхнувший любопытством взгляд:

— Почему? Зачем тебе к ним?

Китти пожала плечами:

— Я должна выходить на люди.

— Зачем?

— Встречаться с парнями.

Эсме с трудом села на кровати:

— С парнями?

Китти накручивала ленту на пальцы виток за витком.

— Я именно это сказала.

— Зачем?

Китти опустила голову и улыбнулась:

— Нам с тобой придется найти себе мужей.

Эсме ошеломленно смотрела на сестру.

— Правда?

— Конечно. Нельзя провести всю жизнь здесь.

Эсме уставилась на Китти. Иногда они были словно ровесницы, но бывало, что шесть лет разницы между ними вдруг растягивались, и сестры оказывались на разных берегах широченной реки.

— Я не собираюсь выходить замуж, — объявила Эсме, падая на кровать.

Из дальнего угла комнаты донесся смех Китти:

— Неужели? — только и спросила она.

Айрис опаздывает. Она проспала, слишком долго завтракала и решала, что надеть. И теперь опаздывает. Скоро собеседование с женщиной, которую Айрис хотела бы нанять в магазин, чтобы та помогала ей по субботам. Собаку придется взять с собой. Она не помешает.

Пальто в руках, сумка на плече, собака тянет за поводок — и вдруг звонит телефон. Поколебавшись всего мгновение, Айрис захлопывает входную дверь и мчится на кухню. Собака воображает, что это новая игра, и скачет, обвивая поводком ноги хозяйки. Айрис падает на кухонную дверь.

Бормоча ругательства и потирая ушибленное плечо, она тянется к телефону.

— Да, здравствуйте, — выдыхает она, держа одной рукой поводок и телефонную трубку, а другой — пальто и сумочку.

— Мисс Локхарт?

— Да.

— Говорит Питер Ласдун. Я звоню из…

Название звучит едва слышно, зато отчетливо доносится слово «больница». Айрис стискивает трубку, мысли скачут, как бешеные. Кто? Брат, мама, Люк…

— Кто-то… Что-то случилось?

— Нет-нет, — раздраженно посмеивается мужчина на том конце провода, — причин для беспокойства никаких, мисс Локхарт. Нам пришлось попотеть, чтобы вас отыскать. Я звоню по поводу Юфимии Леннокс.

На Айрис волной накатывает облегчение, смешанное с гневом.

— Послушайте, — резко отвечает она, — я понятия не имею, кто вы такой и что вам нужно, но я никогда ничего не слышала о Юфимии Леннокс. Я очень занята и…

— Ваше имя указано в графе «родственники», — тихо произносит мужчина.

— Что? — Айрис так злится, что роняет на пол и сумку, и пальто, и даже поводок. — О чем вы?

— Является ли миссис Кэтлин Элизабет Локхарт, в девичестве Леннокс, некогда проживавшая в Эдинбурге по адресу Лаудер-роуд, вашей родственницей?

— Да, — Айрис опускает взгляд на собаку. — Это моя бабушка.

— И на ваше имя составлена доверенность по ее опеке… — Слышно, как шуршат страницы. — …с того времени, как миссис Локхарт поместили в стационар с постоянным медицинским уходом. — Снова шуршит бумага. — Передо мной копия документа, полученного от поверенного миссис Локхарт, где она называет вас членом семьи, с которым необходимо связываться по всем вопросам относительно Юфимии Эсме Леннокс. Ее родной сестры.

Теперь Айрис действительно разозлилась:

— У нее нет никакой сестры.

В наступившей тишине Айрис слышит, как мужчина сжимает и разжимает губы.

— Позвольте с вами не согласиться, — наконец произносит он.

— У нее нет сестер. Она единственный ребенок, как я. Или вы сомневаетесь, что я знаю всех членов своей семьи?

— Попечители «Колдстоуна» пытались проследить…

— «Колдстоун»? Это ведь тот… та… — Айрис судорожно вспоминает слово, которым можно заменить «дурдом», — …психиатрическая лечебница?

Мужчина откашливается.

— Это медицинское учреждение, где осуществляется лечение лиц с психическими расстройствами. То есть раньше осуществлялось.

— Как вас понимать?

— Больница закрывается. И по этой причине мы связываемся с вами.

Когда Айрис едет по Каугейт-стрит, раздается звонок мобильного. Изловчившись, она достает телефон из кармана пальто.

— Алло!

— Айрис, — прямо в ухо говорит ей Алекс, — ты знала, что каждый год две с половиной тысячи левшей гибнут, пользуясь приборами, сделанными для правшей?