Исцеление - [37]

— Все, Вика, не разжигай меня раньше времени, — бросил Николай шутливо, целуя ее в шейку, — иди, переоденься.

Она ушла, но вскоре вернулась в облегающем бордовом платье с глубоким вырезом, подчеркивающим и без того налитый бюст. Выставив вперед бедро, на треть прикрытое платьем, и, слегка покачивая им, спросила кокетливо:

— Ну, как?

— Восхитительно! — сразу же откликнулась Алла, — но я бы тебя одну в нем никуда не отпускала. Слишком большой соблазн для чужих мужиков, — она погрозила ей пальчиком.

Ответить Вике не пришлось — раздался звонок, это пришли Григорий и Станислав, вручили имениннице духи и косметику, сказав при этом, что настоящая красота не нуждается в подчеркивании, она расцветает естественно и затмевает штукатуреных красавиц напрочь. С приходом мужчин женщины оживились, исчезла скованность перед Михайловым, как доктором и директором. Рассаживались за столом, предвкушая вкусный ужин и, конечно же, праздничный торт.

Наполнив бокалы, Николай встал:

— Завтра напряженный рабочий день и сегодня не будет пышных речей и громких тостов. Свою любовь Вике я выражу по-другому.

Светлана и Люба переглянулись, поняв его по-своему, добавили, перебивая и глядя на своих мужей:

— То же неплохо.

— И приятно…

— Я имел в виду, — продолжил неодобрительно Николай, — вот этот скромный подарок, он гармонирует с твоим платьем, любимая.

Николай вынул из футляра золотое колье с крупными рубинами и застегнул его на шее Вики. Камни, отражая свет, вспыхивали огоньками, вызывая у сестер Аллы онемение и добрую зависть. Подобные украшения Светлана и Люба видели только в кино на известных актрисах, читали в книжках, но наяву видели впервые. В ювелирных магазинах такие не продавались, по крайней мере, они не видели. Насмотревшись на колье, более всего их заинтересовала цена. Светлана решилась:

— Николай Петрович, извините, я понимаю, что не принято спрашивать цену, но подарок неординарный и очень уж хочется знать… Я и не видела в продаже таких.

Николай подумал, глядя на сияющую Вику, которой не терпелось кинуться к зеркалу, и решился ответить — все равно допекут вопросами через Аллу.

— Да, такие изделия привозят для конкретного клиента, и я заказывал заранее. Стоит оно больше этой квартиры. И здесь, видимо, есть необходимость пояснить. Я жил один, зарабатывал неплохо, государство меня поило, кормило, одевало и обувало, проезд бесплатный, курорты тоже. Куда мне девать деньги? Я переводил их в доллары, что бы потом, на пенсии, купить что-нибудь себе в «Березке» — магазины раньше были такие, валютные, где можно приобрести что-нибудь приличное. Никто же не предполагал, что валюту разрешат, коммунизм отменят, — он усмехнулся. — Менял я рупь на рупь, вернее рубль на доллар, да и потом, когда доллар расти стал — тоже в рублях деньги не держал. Вот и не пострадал от инфляции. А сейчас я бы хотел выпить за Вику, за мою дорогую и любимую Вику, любое украшение на шейке которой смотрится пустяковой безделушкой. За тебя, моя родная!

Компания дружно навалилась на еду, заодно переваривая сказанные слова о цене и безделушке. Алла гордилась Николаем и злилась на Свету — совсем не умеет себя вести в обществе, какое ее дело: сколько чего стоит? Заставила оправдываться Колю — эгоистка… Но и ей не терпелось разглядеть получше колье, подержать его в руках, порадоваться за дочь. Николай понимал все и вскоре предложил перекурить.

Женщины сразу же упорхнули к зеркалу, присутствие Николая их сдерживало, но сейчас они рассматривали подарок, примеряли, мечтая, на себе и восхищались щедростью мужа. В довершение ко всему, Алла решила их добить, доставая и показывая им свою особую гордость — парадный полковничий мундир Николая. Светлана и Люба ахнули…

— Вот это да-а-а! — восхищались они.

Алла поясняла:

— Вот эта медаль «За отвагу», два ордена «Красной звезды», их Николай получил в Афганистане, а вот это — орден «Мужества», в Чечне, это медали за песок, так он их в шутку называет, «За безупречную службу», всех трех степеней.

— Везет тебе, Алка, — позавидовала Люба, — какого зятя отхватила: боевой, с деньгами, врач и Вику безумно любит.

Она закрыла глаза, представив на минуту, что Николай в форме, с орденами и медалями, одевает ей на палец обручальное кольцо, а потом застегивает на шее бриллиантовое колье. Тяжело вздохнув, она открыла глаза.

— Тебе ли Любаша завидовать, сына твоего Николай вылечил, — вернул ее к действительности голос сестры.

— Что ты, Алла, я по-хорошему, за тебя радуюсь, — испугалась она, словно Алла могла прочитать ее сокровенные мысли, скрывающиеся от самой себя и вырвавшиеся в мозг в порыве подсознательного желания. Она покраснела и отвернулась, делая вид, что стряхивает с себя внезапно прилипшую соринку.

— Давайте дяде Грише и Славе покажем, — гордилась Вика, надевая китель на себя и поправляя награды.

— Наверное, не надо, доченька, не любят многие такие фокусы, — засомневалась Алла.

— Но почему? — ветрено спросила Вика, ища поддержки у сестер матери, но они молчали, не зная кого поддержать в такой простой и щекотливой ситуации.

— Неохотно они о войне говорят, — вздохнула Алла, — вот и наш Коля ни разу этой темы не коснулся.