Исав насытившийся. Записки циничного гурмана - [3]
Во вторник был в «Кухмистерской у Ники» на банкете с семью переменами в честь презентации книги Кристофа Вагнера[8] «Все, что позволяет Бог». Было в библейском духе, но не вполне последовательно. Ни тебе случайных муравьев, запеченных в хлебе, ни перебродившего вина, да и ели не пальцами. К тому же капеллан Патерно произнес речь в защиту христианства от обвинения в каннибализме. Правильно! Да здравствует истинная вера! И потому едим мы вместо какого-нибудь «барашка по-эмирски»[9] фаршированного «баронского барашка».[10]
Днем в среду почти что постился, отведывая «суши по-особому» в «Токори». Как всегда, неплохо. Вечером уже не постился, пошел в «Мраз унд зон» (куда я захожу постоянно) и понадеялся на «локон счастья»,[11] но принужден был удовольствоваться супом из бычьих хвостов и «лучшим в телятине» (а именно филе, почки, яички). Тоже неплохо. Почему я хожу в «Мраз»: как бы ни было холодно на Валенштайнштрассе, там ничего колпаками не прикрывают, не пригревают и не приодевают[12] (разумеется, метафорически – и колпаки на поварах, и инвентарь у них имеется, в том числе низкотемпературная печь, где печенка получается неизменно превосходной). С их меню и качеством в Форарльберге они б долго не протянули, с тамошними-то знатоками ресторанов.
В четверг после наблюдения выставки в Доме искусств решил заглянуть в «Штайререк». Получилась проверка на вшивость: с моими-то дешевыми джинсами, зеленой эрзац-военной курткой, напяленной наизнанку, швами наружу, да еще измятой сумкой, содержащей книгу с захватывающим названием «Клещи, блохи, мухи и тараканы». Но суровые господа у входа сохранили почти образцовое спокойствие. Мэтр д'то-или-это (я люблю это американское словечко, оно так обворожительно-идиотично) смерил меня взглядом с головы до пят, но ничего не сказал, в список потенциальных злодеев не зачислил и столик предложил вполне нормальный. Выражение «почти образцовое» я употребил здесь лишь потому, что знаю, каким должно быть настоящее образцовое спокойствие. Как-то давным-давно я заглянул в один люксембургский ресторан приблизительно такой же категории после небольшой неприятности, случившейся с моим авто. Я был в засаленной, затрепанной дорожной одежке, но, когда ввалился внутрь, никто на меня не глянул искоса – даже вскользь. Вот это я называю дрессурой.
Однако вернемся к еде: обед стоил 850 шиллингов и включал приличную порцию осетра, пол-омара, в качестве главного блюда – дикую утку, еще сыр и сладкое. Недурно и вполне соответствует обещанному «Голь-Миллау» «ресторану с лучшим отношением качества к цене». За 550 шиллингов можно к каждой перемене заказать приличное вино, к примеру шампанское «Сорбет Сект» (от Лансона). Но то, что счет после включения в него пива, куверта и кофе вырос еще на 130 шиллингов, меня слегка разозлило. Конечно, с точки зрения психологии весьма разумно требовать в уплату круглую сумму (в моем случае полторы тысячи), но включать ради этого «эспрессо» и сервировку в стоимость обеда – мягко говоря, необычно.
В «Штайререк» я заглянул потому, что хотел якобы лучший австрийский ресторан сравнить с «Валторной». Результат: уровень кулинарного мастерства у обоих шеф-поваров приблизительно одинаковый, австрийская кухня у Хельмута столь же безупречна, как и немецкая, но вот только до «Валторны» мне на машине ходу три четверти часа, а до венских ресторанов – семь часов.
В пятницу пошел в «Токио», заказал себе трапезу из морепродуктов. Глянув на суп «мисо»,[13] подумал, что японцы открыли способ печатать на кубиках сыра «тофу» четкие черные литерки. Потом я подумал: наверное, как и китайцы, они кладут во всякую мелкую снедь записочки-гадания с извещениями о счастливых случайностях («повар плюнул в вашу еду», к примеру). В конце концов обнаружилось, что это попросту обертка от зубочистки. Призванный на помощь официант прокомментировал мою находку лаконичным «м-м-м». Мне такая краткость показалась несколько чрезмерной. Он мог сказать, например: «Ах да, мы так долго ее искали!» или «А где сама зубочистка? Если не найдете, мы ее включим вам в счет» или еще что-нибудь оригинальное в том же духе. Впрочем, дары моря на вкус были неплохи, да и стоили недорого.
5
Этой осенью пришла мода на книги о науке питания. Вот пяток примеров.
Томас Вайсс: «Больной среди кисельных берегов», напечатано Кезелем. Показалась мне весьма серьезной и слегка скучноватой. Там читателям предлагаются «Десять правил здоровья», о каждом из которых любой может сказать: это мы, собственно, и так знаем. Много овощей, мало алкоголя, мясо раз в неделю и не более чем двадцать – тридцать процентов жирности. Положа руку на сердце: в этом разве есть что-то новое?
Появившуюся в прошлом году книгу Мишеля Монтиньяка «Кушайте, чтобы похудеть» я тоже отношу сюда, потому что, если учесть профессионально написанные приложения 1 и 2, книгу вполне можно отнести к категории «научных». Монтиньяк свято верит в таблицы и индексы, посредством которых почти все и разъясняет. И хотя метода его тягомотна и нудна, чтение себя оправдывает.
Курьезом показалось мне сочинение Жана Карпера «Пища – чудесный врач» (изд. «Экон»). Книга читается как компиляция большого числа газетных статей, начинающихся словами: «Американские ученые недавно обнаружили, что…» Возможно, и в самом деле больше цитировать особенно и некого (хотя тут же приходят на ум ученые японские, норвежские, немецкие, английские и иже с ними). Для тех, кому требуется подборка научно-популярных материалов, эта книга хороша, потому что содержит приличный, добротно оформленный список источников. Но из-за обилия кратких слабосвязанных периодов она подходит главным образом для того, чтобы скрасить клозетное уединение.
«Какими ленивцами мы стали бы, если б могли есть камни», – замечает Курт Брахарц, писатель, гастровед, гастрокритик и гастролюб, руководитель европейского арт-проекта «Темная сторона сыров». В своих ярких, остроумных, порой парадоксальных и дерзких книгах «Страсть Исава» и «Исав насытившийся» Брахарц обозревает, взвешивает, поедает и анализирует нашу с вами гастрономическую современность, подчеркивая, что «челюсть – наш самый лучший инструмент познания».
Вплоть до окончания войны юная Лизхен, работавшая на почте, спасала односельчан от самих себя — уничтожала доносы. Кто-то жаловался на неуплату налогов, кто-то — на неблагожелательные высказывания в адрес властей. Дядя Пауль доносил полиции о том, что в соседнем доме вдова прячет умственно отсталого сына, хотя по законам рейха все идиоты должны подлежать уничтожению. Под мельницей образовалось целое кладбище конвертов. Для чего люди делали это? Никто не требовал такой животной покорности системе, особенно здесь, в глуши.
Роман представляет собой исповедь женщины из народа, прожившей нелегкую, полную драматизма жизнь. Петрия, героиня романа, находит в себе силы противостоять злу, она идет к людям с добром и душевной щедростью. Вот почему ее непритязательные рассказы звучат как легенды, сплетаются в прекрасный «венок».
1946, Манхэттен. Грейс Хили пережила Вторую мировую войну, потеряв любимого человека. Она надеялась, что тень прошлого больше никогда ее не потревожит. Однако все меняется, когда по пути на работу девушка находит спрятанный под скамейкой чемодан. Не в силах противостоять своему любопытству, она обнаруживает дюжину фотографий, на которых запечатлены молодые девушки. Кто они и почему оказались вместе? Вскоре Грейс знакомится с хозяйкой чемодана и узнает о двенадцати женщинах, которых отправили в оккупированную Европу в качестве курьеров и радисток для оказания помощи Сопротивлению.
Роман «Сумерки» современного румынского писателя Раду Чобану повествует о сложном периоде жизни румынского общества во время второй мировой войны и становлении нового общественного строя.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.