Исав насытившийся. Записки циничного гурмана - [5]
Паштет из гусиной печенки был неплох. Однако к настоящим деликатесам его можно причислись только тогда, когда он не просто хорош, а наилучшего качества. Возможно, нынешняя общественная истерика по поводу лишних жиров вконец доконает бедный паштет – как доконала уже многое.
Итальянский врач и писатель Черонетти пишет по этому поводу в «Молчании тел» следующее: «Слово «fйgato» (печень) происходит от позднеиталийского «ficatum», – чтобы у выращиваемых гусей печень была жирнее, их откармливали особым кормом из смокв (ficus). Не смешно ли, что этот благородный орган (возможно даже, благороднейший из всех – насчет мозга еще можно поспорить) получил название от древнего зверомучительства? Вся человеческая культура с самого своего первоначала густо измазана своей и чужой кровью».
Чтобы приготовить моллюсков, их, хочешь не хочешь, приходится бросать в кипяток. А себя утешать разве что быстротой их гибели. И раков приходится приканчивать так же. Правда, их предварительно можно усыплять, но усыпляющее средство ведь потом придется есть самому. Но, как мне кажется, такой способ убийства все же самый приемлемый из возможных, – и не потому, что раки и моллюски не способны травмировать наши чувства видом и звуками предсмертного ужаса и агонии. Просто нет никакой другой возможности быстро их убить. Кто не может примирить свою совесть с этим – его дело, но другим указывать едва ли стоит.
Мы почти ничего не знаем о том, как ощущают боль ракообразные либо членистоногие. Насекомые, по-видимому, вовсе не чувствуют боли. Таракан, облизывающий сочащуюся ранку на своей ноге, иногда принимается ее поедать, будто и не замечая, что она – его собственная.
Рыбы немы, хотя лишь вне родной стихии. В воде они, как известно всякому ныряльщику, издают множество звуков. А на земле они только трепыхаются, их стеклянистые, неподвижные глаза, костистые морды никаких чувств не выражают (впрочем, это дело личного воображения).
В книге Антонио Пиччинарди «Блюда из морепродуктов» рекомендуется десять минут поливать живых линей уксусом (на фото показано, как следует удерживать рыбу в кастрюле, предохраняя уксус от расплескивания). Редакторы немецкого издания не смогли удержаться от комментария: «Вместо того чтобы ради удаления дурного привкуса лить уксус на живую рыбу, лучше выдержать ее один день в чистой проточной воде и после этого умертвить».
К песчаным крабам у Пиччинарди отношение типичного южанина-средиземноморца: «Крабов вымойте весьма тщательно и осторожно и дайте им подсохнуть. В большой кастрюле взбейте и посолите яйца, а после забросьте в кастрюлю крабов, плотно прикройте тяжелой крышкой и минут десять поболтайте. Затем оставьте на два часа. Крабы наедятся яиц и погибнут». Этот период немецкие редакторы почему-то оставили без комментариев…
В противоположность обычным методам умерщвления беспозвоночных нет абсолютно никакой необходимости мучить млекопитающих и птиц. Собственно, двух мнений тут быть не может. Убивать их нужно быстро, а когда их убивают медленно и мучительно, заставить убивать быстро и без мучений можно и нужно бойкотом. Лягушачьи лапки следует добывать без помощи машины, отсекающей нижнюю часть лягушачьего тела, чтобы затем выбросить обезноженных лягушек еще живыми на помойку. Когда лягушачьи лапки добываются так, просто не нужно их есть – и обойтись без всяких споров.
Впрочем, в сознании большинства поедаемое мясо никак не связывается со страданиями тех, из чьих тел оно добывается. Одна моя знакомая, почтенная пожилая фрау, однажды непритворно ужаснулась телепередаче о нынешнем скотоводстве, а сразу же после этого чистосердечно обрадовалась дешевой телятине в супермаркете.
И вовсе не гурманы виноваты, например, в том, что свиней содержат в отвратительных условиях, а убивают крайне жестоко. Их бьют электротоком 320 вольт, а иногда всего 220. Умирают далеко не все. Каждая восьмая остается живой, но парализованной, обездвиженной, однако все видящей, слышащей и чувствующей. Кур подвешивают за ноги к разделочной линии, линия движется, окунает кур в бассейн с проводящим раствором и оглушает электротоком. Обмякшие куриные тела движутся к барабану с ножами, отсекающими курячьи головы. По последним данным, на линиях разделки, работающих в странах Евросоюза, каждая третья кура током не оглушается, потому головы в барабан не сует, и попадает в ощипывающе-разделывающую машину живой. Само собою, такого мяса едва ли захочется.
Впрочем, ужасы звероубийств, о которых потребителю знать не положено, отнюдь не следствие одного лишь индустриального скотоводства. Хватает их и на крестьянском дворе. Быков сплошь и рядом убивают топором – не самый гуманный способ, учитывая то, что с одного удара убить удается далеко не всегда. Вообще нет никакой гарантии, что вы, узнав, каким способом лежащее на вашей тарелке мясо на нее попало, не потеряете аппетит.
А ведь речи еще не было про азиатские методы. В Корее, к примеру, собак обдирают живьем, а то подвешивают за ноги и, не торопясь, забивают насмерть железным прутом – чтобы мясо стало «мраморным» (кстати, во время Олимпийских игр в Сеуле запретили включать собачатину в ресторанные меню, – а съедают корейцы больше двух миллионов собак в год). Китайцы пьют кровь из взрезанных умирающих змей и, вскрыв верхушку черепа прикрепленной посреди стола обезьяны, поедают ложками ее живой мозг (и то и другое лакомство официально законом запрещены). В Японии изобрели способ нарезки еще живой рыбы – для особенно «свежего» сасими.
«Какими ленивцами мы стали бы, если б могли есть камни», – замечает Курт Брахарц, писатель, гастровед, гастрокритик и гастролюб, руководитель европейского арт-проекта «Темная сторона сыров». В своих ярких, остроумных, порой парадоксальных и дерзких книгах «Страсть Исава» и «Исав насытившийся» Брахарц обозревает, взвешивает, поедает и анализирует нашу с вами гастрономическую современность, подчеркивая, что «челюсть – наш самый лучший инструмент познания».
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…