Ирландская роза - [32]

– Будем нежить еще одну девочку.

Хью вскочил с кресла. Удовлетворенная улыбка играла на его красивом лице. Издав ликующий звук, он энергично потер руки.

Патрик и Пег озадаченно глядели на него.

– Сын Шона О'Нейла никогда не унаследует мой графский титул, – сказал Хью, отвечая на их немой вопрос. – И мне не придется нарушать данное слово, чтобы увидеть, как мой сын по праву станет моим наследником. – Хью устремился к двери и стал подниматься наверх так быстро, что Пег едва поспевала за ним.

Войдя в спальню жены, Хью увидел то, чего он вовсе не ожидал. Казавшаяся хрупкой, почти крошечной на огромной постели, его жена прижимала к себе пронзительно кричавшего младенца. Вместо того чтобы встретить его радостной улыбкой, Кэтрин отвернула лицо, но Хью успел заметить слезы, катившиеся по ее щекам.

– Пусть они побудут одни, – сказала Пег, уводя из комнаты Полли.

Хью нахмурился, подошел и присел на краешек постели. Кэтрин не шевельнулась, по-прежнему не замечая его присутствия.

– Дай ее мне, – сказал Хью и забрал из ее рук дочь.

Он развернул пеленки и осмотрел ее. Черные волосы девочки и розовый цвет лица обещали, что она станет редкой красавицей, равно свидетельствуя о том, что она – дочь Шона О'Нейла.

– Наша малышка – настоящая красавица, – сказал Хью, снова заворачивая ее в пеленки. – Я буду с радостью холить и лелеять ее.

Кэтрин пристально посмотрела на него. Свежие слезы выступили у нее на глазах и покатились по щекам.

Прижимая ребенка к груди, Хью бросил на нее быстрый взгляд.

– Расскажи мне, что тебя мучает.

– Я не родила мальчика. Тебе не было необходимости жениться на мне, – сказала она с горечью в голосе. – Наш брак пока еще не стал настоящим браком, и его легко отменить.

– Я ни о чем не жалею и ничего не хочу отменять, – ответил Хью. – Судьба распорядилась так, что после меня графом станет мой собственный сын, и у нас с тобой достаточно времени, чтобы дать ему жизнь.

– Передай мне девочку, – сказала Кэтрин с трепетной улыбкой. Душа ее воспрянула, словно с нее сняли тяжкий груз.

У Хью перехватило дыхание, когда Кэтрин обнажила одну из своих полных грудей и поднесла к ней девочку. Малышка тотчас перестала кричать. Она громко чмокала своим маленьким ротиком, а ее крошечные ручки теребили теплую материнскую плоть.

– Как мы назовем ее? – осевшим вдруг голосом спросил Хью.

– Она похожа на Шона, – сказала Кэтрин, не отрывая взгляда от дочери. – Я назову ее Шаной.

Болезненная гримаса на мгновение исказила черты Хью, но, когда Кэтрин посмотрела на него, лицо его вновь было безмятежным.

– Что ж, пусть она будет Шаной, – согласился он.

– Пусть это и не положено, но я хочу, – сказала Кэтрин, – чтобы ее крестными были Патрик и Полли.

– Прекрасный выбор. – Хью запечатлел целомудренный поцелуй на ее щеке, и глаза его вновь заблестели. – Я совершенно уверен, что Шана будет прелестно выглядеть в голубом.

Глава 8

Солнце лучезарно сияло в тот день, когда Хью О'Нейлу должны были пожаловать титул; и в самом деле, его счастливая звезда начинала свое невероятное восхождение. Церемония в Дублинском замке была назначена на утро, а вечером там же должны были состояться торжества в честь О'Нейлов. Сама по себе церемония была простой и недолгой. После окончания, немногие ее участники отправились по домам в предвкушении самого грандиозного за многие годы светского события для ирландской знати.

Когда Хью и его сопровождающие вернулись домой, Хью пригласил Патрика и Конела к себе в кабинет. Разливая своим верным соратникам виски, Хью бросил взгляд на жену. Кэтрин склонила голову, приподняв идеальной формы бровь. Хью слегка кивнул, признавая ее немой вызов, и налил немного виски и для нее.

– Пусть судьба всегда будет к нам щедра и милостива, – первой сказала Кэтрин.

– За самую красивую графиню христианского мира, – прозвучал откровенный комплимент Хью.

– Доброго здоровья и долгих лет графу и графине Тирон, – предложил Конел.

Подмигнув Кэтрин, Патрик отважился на рискованный тост:

– За процветание графа Тирона и его графини, и да пусть господь ниспошлет этому дому много прекрасных, сильных сыновей.

Кэтрин порозовела, но подняла свою чашу вместе с мужчинами и выпила. Никогда ранее не пробовав этот ирландский напиток, она совершенно не представляла, насколько он крепок. Глаза ее расширились от изумления, когда жгучий ручеек пробежал от ее губ до самого желудка. Дыхание у нее перехватило, и она стала ловить ртом воздух.

Хью похлопал ее по спине и посмотрел на нее укоризненным взглядом, словно говоря: «Мне, конечно, стоило бы тебя предупредить, но ты сама виновата». Забрав у нее из рук чашу, он ворчливо сказал:

– Едва ли малышке пойдет на пользу, если мама будет поить ее хмельным молоком.

– Если у Шаны разовьется вкус к виски, – парировала Кэтрин с дерзкой улыбкой, – я буду уверена, что она – настоящая О'Нейл.

Трое мужчин рассмеялись, признавая эту фамильную слабость.

– Отдохните перед сегодняшним торжеством, графиня, – поддразнил ее Хью. – Зевать в лицо вице-королю считается здесь неприличным. Вы свободны.

Присев перед ним в глубоком реверансе, словно перед королевской особой, Кэтрин склонила голову в притворном смирении и пробормотала: