***
В гостинице Ветку еще в дверях окликнул знакомый бармен:
– Тебя Кумник в своем номере ждет. Сказал, ты сегодня должна прийти.
Девушка кивнула.
– У вас все нормально? – обеспокоенно спросил парень, – По-моему, он очень зол. Они без тебя в рейд ходили, куда-то на запад. Только вчера вернулись, поздно.
– Без потерь? Сенса брали вместо меня? – спросила Ветка, но бармен только пожал плечами.
В номере Кумника из-за закрытых штор стоял легкий полумрак. Командир сидел за широким столом, делавшим его комнату похожим на кабинет большого начальника, и пил кофе, скорее всего, уже не первый за день. Кумник поприветствовал Ветку жестом, подождал, когда она подойдет и, не говоря ни слова, положил на стол крупную белую жемчужину. Белую. Какие добывают только из тел скребберов.
Отряд Кумника, насколько знала Ветка, никогда не ходила в рейды на скребберов. И даже мысли об этом командир отметал сразу же, без обсуждений. Купить белый жемчуг Кумник не мог – за этот шарик можно было отдать весь стаб, с домами, зданиями, железобетонными стенами и запасами оружия со всех складов – вот только никто бы его не продал. Кем бы ни был их командир, сколько бы лет не провел в Улье, он был всего лишь рейдером. Командиром отряда, опытным и удачливым бойцом – но не больше. И если сейчас у него на столе лежит белая жемчужина, это значит, что отряд за время отсутствия Ветки или завалил скреббера или… достал жемчужину уже из мертвого мутанта.
– Это твое, – голос командира не был грубым или злым, но Ветка почувствовала, как ее обдало холодом.
Девушка не двинулась с места.
– Я много должна отряду. Пусть это будет моим вложением в общее дело.
Кумник ответил не сразу.
– Нет больше общего дела. Ты исключена из отряда. Уходи и постарайся не попадаться мне на глаза.
– Но почему?! – Ветка ожидала все, что угодно, но только не это.
Командир говорил, разделяя предложения четко отмерянными паузами, как на докладе:
– Ты получила красную жемчужину из запасов отряда. Ты должна была отчитаться о новом даре. Ты этого не сделала. Ты получила дар, но скрыла его суть и то, как он может послужить отряду. Ты ходила в рейды в одиночку. Рисковала жизнью. Жизнью бойца, в которого отряд вложил много времени, сил и средств. Ты задолжала половине стаба. Хотя получаешь за рейды полную долю бойца. Задолжала всем, кто мог и хотел дать в долг. А я, как командир, даже не знал об этом. Я только и слышу о том, что мой боец залезла в долги по самые уши. А мы, оказывается, не можем сами обеспечить ее оружием и споранами. Ты понимаешь, как это бьет по отряду? Я больше не доверяю тебе и не могу доверить тебе своих людей. В отряде не может состоять человек, которому я не доверяю. Все. Уходи.
Ветка очень любила разговоры с Кумником, что называется, «по душам». Поговорить с командиром удавалось не часто, но спорить она могла с ним часами, все время находя новые аргументы, чаще, правда, глупые и несостоятельные. Но в этот раз от Кумника веяло таким холодом, а от его слов – окончательностью, что, девушка чувствовала, разговаривать больше было не о чем.
Затаив подкативший к горлу ком и прикрыв веки, чтобы не были видны наворачивающиеся слезы, Ветка повернулась и почти выбежала из номера, не попрощавшись, не закрыв за собой дверь и не забрав жемчужину.
Как только девушка покинула комнату, вошел Скала, много лет занимавший пост заместителя командира отряда. Он подошел к окну, где, смотря вслед уходящей Ветке, стоял командир, и тихо спросил:
– Зачем ты ее прогнал?
В ответ Кумник кивнул в сторону белой жемчужины:
– Догони и отдай. Потом отведи на наш склад и снаряди по полной. Оружие, броня, все, что нужно. Ты долги ее раздал?
– Да, как ты и сказал, еще утром.
– Хорошо.
– Почему ты ее прогнал? – в голосе Скалы не было протеста, но сквозило искреннее непонимание.
Кумник некоторое время смотрел на опустевшую улицу, Ветка уже повернула за угол, и негромко ответил:
– Ей пора становиться взрослой.
