Интервью с самим собой - [18]

Дача-невидимка

Вы что-нибудь слышали о Человеке-невидимке? Правильно. Это герой знаменитого фантастического романа Герберта Уэллса, по которому были сняты несколько фильмов.

А о Даме-невидимке? Верно. Это персонаж из комедии Кальдерона, которая не так давно шла в «Буффе».

А о даче-невидимке что-нибудь слышали? Нет? Рассказываю: лет пятнадцать тому назад я купил несколько соток земли в садоводстве «Заозерное-1», что в тридцати пяти километрах от Питера. Года три ушло на постройку «дачи», то есть одноэтажного дома с мансардой, какие принято строить в садоводствах. Мне вручили «книжку садовода», в которой указано, когда, сколько и за сколько я купил надел, и приложены квитанции об уплате. Теперь я был стопроцентным счастливым «садоводом». По прошествии года, как законопослушный гражданин, я намеревался уплатить государству налог за моё «владение». Мне объяснили, что никакого налога платить пока не надо, потому что у меня нет какого-то кадастра. «Живите и радуйтесь! Будет кадастр, тогда и будете платить налог за ваше богатство».

Прошло пятнадцать лет. Садоводство «Заозерное-1» превратилось в огромное хозяйство, в котором построены сотни дач. У всех у нас есть «книжка садовода», с квитанциями и печатями, подтверждающая, что мы не какие-нибудь захватчики государственной собственности, а законопослушные «садоводы». Но у нас нет этого злополучного «кадастра»!

Каждый год я заполняю с помощью юриста декларацию о своих доходах и расходах, о своём движимом и недвижимом имуществе. На мою попытку задекларировать любимую дачу, юрист разъясняет:

– Не положено, Исаак Романович! Дача у вас, разумеется, есть, но её как бы и нет. Потому что нет у вас никаких на неё документов.

– Как нет? Вот моя «книжка садовода»!

– Это не документ. Нет у вас кадастра, не значится ваша дача ни в каких государственных документах.

– Это что же, и другие владельцы дач в нашем садоводстве тоже не имеют этого злополучного кадастра?

– И другие тоже.

– Как же так? Пятнадцать лет нашему садоводству, и мы как бы есть, но нас как бы нет?

– Вот именно. То есть вы-то есть, и заполняйте свою декларацию с чистой совестью. А вот дачи вашей, простите, нет.

Моя любимая страна! Благодаря каким чиновникам-недоумкам ты ежегодно недополучаешь миллиарды рублей от твоих законопослушных граждан?!

Бейдж на ленточке

В моём кабинете одна стена занята книжным стеллажом, где кроме книг приютились разные знаки отличия, сувенирные безделушки и прочая мелочь. На днях в поисках нужной книги мне попался на глаза бейдж на ленточке Международного фестиваля молодежи и студентов, который проходил в Москве в 1985 году. На бейдже моя физиономия: я на тридцать с лишним лет моложе меня сегодняшнего.

Много лет прошло, но память сохранила это замечательное событие, о котором я бы и не вспомнил, если бы не попался мне на глаза бейдж. Молодой театр «Буфф» направили в Москву обслуживать фестиваль. Перед отправкой вышестоящие товарищи отсмотрели наш репертуар и отобрали, что там надлежит показывать. Нас серьёзно проинструктировали на предмет поведения – меня в райкоме партии, ребят в обкоме комсомола. Я учился в Москве, хорошо знаю этот город, но, когда мы приехали, он поразил меня своей праздничной убранностью и своей молодостью. Белые, жёлтые, чёрные ребята – весёлые, свободные, по-разному одетые, говорившие на разных языках, буквально запрудили улицу Горького своим праздничным многоцветьем. На всех площадях проходили фестивальные представления.

Мы выступали на небольшой площади, где была оборудована концертная площадка. Никаких стульев на площади не было. Молодёжь смотрела представление стоя. Выступали мы по очереди, вперемешку с ребятами из других стран. Нашу программу вели Юра Гальцев и Геннадий Ветров. Они вели представление на замечательном языке, где английские, русские и немецкие слова составляли смешную тарабарщину, вызывавшую непрерывный хохот. Когда стемнело, тут же на площади начались танцы. Мои ребята соскочили с платформы и присоединились к танцевавшим. Я с завистью смотрел на это молодое, шумное, счастливое сообщество – на праздник молодости, которого я был лишён в мои юношеские годы. К площадке подбежала моя актриса Алики Усубова: «Исаак Романович, что вы скучаете! Идите танцевать!» Она протянула мне руку, я соскочил с площадки и вместе с Алики растворился в танцующем многоцветье. Мне исполнилось шестьдесят. Я сучил ногами, стараясь выделывать «кренделя» в такт музыки. Я скидывал свои годы. Я молодел. Рядом танцевала девчонка, от которой пахло юным телом и счастьем. Она меня не видела. Она никого не видела. Она откинула голову куда-то вверх и отдалась танцу и счастью, которое купила себе на деньги, заработанные без отрыва от учёбы. Так я думал, когда смотрел на эту девушку. Свободная футболка с иностранным флагом не стесняла её в танце. Нечаянно она толкнула меня, остановилась, увидела дяденьку, которого чуть не сбила с ног, и стала извиняться. Я стал тоже что-то говорить, мол, ерунда, не стоит извинений, чуть ли не я сам виноват. Девушка вряд ли поняла что-нибудь из моих слов, но почувствовала, что перед нею «добрый дяденька», рассмеялась, неожиданно чмокнула меня в щёку и растаяла в толпе танцующих. Ах, как давно это было!