Интервенция любви - [41]

Рванув свои джинсы, он прижал рукой плечи Инги. Не потому, что она пыталась встать. Он нуждался в том, чтобы ее держать. Прижался бедрами к ее бедрам, ощущая горячую и сухую промежность, распахнувшуюся перед ним из-за положения, в которое он ее поставил. Протянул ладонь к своему лицу, чтобы плюнуть и смочить слюной ее кожу, уберегая от лишних повреждений. И замер, соблазненный неожиданной мыслью – он еще мог взять частицу ее рта.

Нестор резко наклонился, почти покрыв Ингу своим телом, обхватил ее щеки ладонью, испытывая настоящее удовольствие от касания ее коротких, надрывных вздохов. Он мог бы провести сутки так, просто держа ладонь на ее щеках и ощущая ее дыхание, вдруг понял Нестор. И обязательно сделает это.

Но тоже не сейчас. Позже, когда уймет раздирающий его изнутри зуд обладания. Потому он только надавил двумя пальцами на ее губы, чувствуя их шершавость, без слов требуя, чтобы она перед ним открылась. Инга поняла. Это было в ее же интересах – помочь ему. Впрочем, он ощущал и напряжение, которое не отпускало ее. Однако она послушно открыла свой рот, позволяя Нестору погрузить пальцы в его влажное тепло.

Его член буквально пульсировал, толкался, пытаясь проникнуть в тело Инги так же, как удалось пальцам. Никто не собирался это оттягивать.

– Оближи, – велел он, почувствовав, как Инга вздрогнула сильнее от его голоса, который в этот момент почти скрежетал.

Прошло мгновение. Ее язык скользнул по его пальцам. Вверх-вниз, вверх-вниз. Без какого-либо искушения, выполняя его волю. Нестор не сдержался, рыкнул от того, насколько это распалило его. Навалился сильнее, вдавив ее тело в стол.

Ничего не хватало! То, что раздирало его изнутри, та пустота, которая требовала все больше и больше Инги. Все это не становилось ни на йоту меньше! Росло.

Его пальцы уже были мокрыми и немного слизкими. Достаточно. Пока достаточно.

Уже не отрываясь от нее, не желая терять такой обширный контакт с ее кожей, он опустил мокрую от ее слюны ладонь и сжал свой член, размазывая влагу по набухшей головке. Резко, вдавливая, осознавая, что его охватывает какое-то исступление. Но контроля больше не было, а сущность Нестора и его силу такое положение дел только радовало. И, наконец, понимая, что может просто не выдержать, он с нажимом провел еще влажными пальцами по ее складкам.

Все. Он себя отпустил.

Нестор рывком, мощным движением погрузился в ее влагалище, растягивая и напирая, не позволяя ей сжаться. Впился ртом в кожу на затылке Инги. Придавил ладонью ее плечо, чтобы Инге даже в голову не пришло двинуться. И снова зарычал. Громче. Просо не мог удержать внутри все, что рвануло, бухнуло в грудь, в голову с этим его движением. Горячим. Алчным. Полным. Тесным.

Инга охнула под них, глухо ойкнула, дернув бедрами. Не пытаясь вырваться, а словно подстраиваясь. Он замер, не собираясь усложнять это для нее. Но уже в следующую секунду, ощутив, что женское тело немного расслабилось, погрузился еще глубже.

Нестор горел, взрывался разумом, и в тоже время продолжал ощущать это ужасающее чувство зудящей пустоты, воронкой закручивающейся у него в груди и в животе. Больше. Надо было двигаться сильнее, чаще, больше. Быстрее достичь того пика, который обязательно пригасит эту остроту потребности. Не может не пригасить.

Инга лежала под ним, покорно позволяя Нестору удовлетворять эту жажду. Только вздохи ее стали глубже, а выдохи длиннее. И она кусала свои губы, он видел, так как она повернула голову на бок. Ей не было больно. Это Нестор знал точно. Его же кровь, казалось, сжигала вены и аорту изнутри от нарастающего чувства. Блаженство, которого он еще не знал в жизни. До которого вот-вот мог дотянуться. Еще один толчок. Еще одно погружение. Чуть более сильный захват его рта на ее затылке, его рук на ее плечах…

И тут его едва не заморозило осознание: Нестор ничего не использовал. Он всегда пользовался презервативами. Всегда. Не потому, что опасался оставить след или зацепку, те, кого он трахал, не пошли бы в милицию предоставлять улики. Они и не представляли даже, чем он зарабатывает на жизнь. Но ни за что на этом свете, он не хотел бы повторять путь матери и убивать плод, которому сам дал жизнь. Он не совершал таких ошибок никогда. Но сейчас, вместе с контролем, потерял и разум, сгоревший в бушующем внутри огне. Он забыл. Или позволил себе забыть, испытывая то, что еще не ощущал.

Однако Нестор не мог разрешить себе кончить внутрь Инги, пусть и казалось, что только так заткнет эту проклятую воронку за грудиной.

Или мог?

Инга, наверное, растерянная от того, что он застыл, уперлась локтями в стол и, возможно, хотела повернуть лицо, чтобы глянуть на него. Он не позволил. Надавив на ее спину, прижав свою ладонь к тонкому позвоночнику между лопатками, вновь заставил ее опуститься. А сам распрямился и чуть отклонился, выходя из влагалища Инги. Его член блестел от выделений ее тела, от той слюны, что он сам размазал и по себе, и по ней. Это подарило Нестору новую порцию довольства. Еще на шаг приблизило к манящему блаженству.

Он уже решил, что сделает ее своей целиком и полностью. Что возьмет ее так, как только сумеет и сможет. Всеми способами. Так какой смысл тянуть?