Интерлюдия. Последнее лето Форсайта - [15]
He stood in the middle, with his top hat in his hand, and thought: | Он стоял посередине, держа в руке цилиндр, и думал: |
' I expect she's very badly off!' | "Нелегко ей, видно, живётся!" |
There was a mirror above the fireplace, and he saw himself reflected. | Над камином висело зеркало, и он увидел своё отражение. |
An old-looking chap! | Ох, как стар! |
He heard a rustle, and turned round. | Послышался шелест, он обернулся. |
She was so close that his moustache almost brushed her forehead, just under her hair. | Она была так близко, что усы его чуть не задели её лба, как раз там, где начинались серебряные нити в волосах. |
"I was driving up," he said. | - Я был в городе, - сказал он. |
"Thought I'd look in on you, and ask you how you got up the other night." | - Подумал, загляну к вам, узнаю, как вы тогда доехали. |
And, seeing her smile, he felt suddenly relieved. | И при виде её улыбки он почувствовал внезапное облегчение. |
She was really glad to see him, perhaps. | Может быть, она и вправду рада его видеть. |
"Would you like to put on your hat and come for a drive in the Park?" | - Хотите, наденьте шляпу, покатаемся в парке? |
But while she was gone to put her hat on, he frowned. | Но когда она ушла надевать шляпу, он нахмурился. |
The Park! | Парк! |
James and Emily! | Джемс и Эмили! |
Mrs. Nicholas, or some other member of his precious family would be there very likely, prancing up and down. | Жена Николаса или кто другой из членов его милого семейства уж наверное там, разъезжают взад и вперёд. |
And they would go and wag their tongues about having seen him with her, afterwards. | А потом пойдут болтать о том, что видели его с ней. |
Better not! | Лучше не нужно! |
He did not wish to revive the echoes of the past on Forsyte 'Change. | Он не желал воскрешать на Форсайтской Бирже отзвуки прошлого. |
He removed a white hair from the lapel of his closely-buttoned-up frock coat, and passed his hand over his cheeks, moustache, and square chin. | Он снял седой волос с отворота застёгнутого на все пуговицы сюртука и провёл рукой по щеке, усам и квадратному подбородку. |
It felt very hollow there under the cheekbones. He had not been eating much lately - he had better get that little whippersnapper who attended Holly to give him a tonic. | Под скулами прощупывались глубокие впадины Он мало ел последнее время, надо попросить этого шарлатана, который лечит Холли, прописать ему что-нибудь подкрепляющее. |
But she had come back and when they were in the carriage, he said: | Но Ирэн была готова, и, сидя в коляске, он сказал: |
"Suppose we go and sit in Kensington Gardens instead?" and added with a twinkle: "No prancing up and down there," as if she had been in the secret of his thoughts. | - А может, лучше посидим в Кенсингтонском саду? - и прибавил, подмигивая: - Там-то никто не разъезжает взад и вперёд, - как будто она уже была посвящена в его мысли. |
Leaving the carriage, they entered those select precincts, and strolled towards the water. | Они вышли из коляски, вступили на эту территорию для избранных[6] и направились к пруду. |
"You've gone back to your maiden name, I see," he said: | - Вы, я вижу, снова под девичьей фамилией, -сказал он. |
"I'm not sorry." | - Это неплохо. |
She slipped her hand under his arm: | Она взяла его под руку: |
"Has June forgiven me, Uncle Jolyon?" | - Джун простила мне, дядя Джолион? |
He answered gently: | Он ответил мягко: |
"Yes - yes; of course, why not?" | - Да, да, конечно, как же иначе? |
"And have you?" | - А вы? |
"I? | - Я? |
I forgave you as soon as I saw how the land really lay." | Я простил вам, едва только понял, как, собственно, обстоит дело. |
And perhaps he had; his instinct had always been to forgive the beautiful. | И он, возможно, говорил правду: он всегда был душой на стороне красоты. |
She drew a deep breath. | Она глубоко вздохнула. |
"I never regretted - I couldn't. | - Я никогда не жалела, не могла. |
Did you ever love very deeply, Uncle Jolyon?" | Вы когда-нибудь любили очень сильно, дядя Джолион? |
At that strange question old Jolyon stared before him. | Услышав этот странный вопрос, старый Джолион устремил взгляд в пространство. |
Had he? | Любил ли? |
He did not seem to remember that he ever had. | Да как будто и нет. |
But he did not like to say this to the young woman whose hand was touching his arm, whose life was suspended, as it were, by memory of a tragic love. | Но ему не хотелось говорить этого молодой женщине, чья рука касалась его локтя, чью жизнь словно приостановила память о несчастной любви. |
And he thought: | И он подумал: |
'If I had met you when I was young I- I might have made a fool of myself, perhaps.' | "Если бы я встретил вас, когда был молод, я... я, возможно, и наделал бы глупостей". |
And a longing to escape in generalities beset him. | Ему захотелось укрыться за обобщениями. |
"Love's a queer thing," he said, "fatal thing often. | - Любовь - странная вещь, - сказал он. - Часто роковая. |
It was the Greeks - wasn't it?- made love into a goddess; they were right, I dare say, but then they lived in the Golden Age." | Ведь это греки - не правда ли? - сделали из любви богиню; и они, вероятно, были правы, но ведь они жили в Золотом веке. |
"Phil adored them." | - Фил обожал их. |
Phil! | "Фил!" |
The word jarred him, for suddenly - with his power to see all round a thing, he perceived why she was putting up with him like this. |
В романах «Темный цветок» и «Сильнее смерти» классик английской литературы, лауреат Нобелевской премии касается интимных сторон человеческих взаимоотношений, воспевает трагизм и величие любви.
Лауреат Нобелевской премии Джон Голсуорси хорошо известен в нашей стране как автор знаменитой «Саги о Форсайтах». Однако его перу принадлежат не менее замечательные новеллы, рассказы и маленькие повести, проникнутые юмором, мягкой лиричностью и романтизмом.«Цвет яблони» – повесть из сборника «Пять рассказов».
«Современная комедия» – вторая трилогия эпического цикла о семье Форсайтов – семье, в истории которой, как в зеркале, отразилась сама история Англии первой трети XX века. Времена меняются. Старомодные представления о любви и дружбе, верности и чести оказываются смешными, нелепыми. Женщины становятся независимыми, решительными, ироничными, а мужчины – усталыми, мудрыми и равнодушно-циничными. Над поколением «джазовых 20-х» нависла тень недавно прошедшей Первой мировой. И каждый из героев трилогии – сознательно или нет – стал, в той или иной степени, жертвой этой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СОДЕРЖАНИЕ: I. «САГА О ФОРСАЙТАХ» — Предисловие автора (статья) — Собственник (роман) — Интерлюдия: Последнее лето Форсайта (рассказ) — В петле (роман) — Интерлюдия: Пробуждение (рассказ) — Сдается внаем (роман) II. «НА ФОРСАЙТСКОЙ БИРЖЕ» — Зыбучие пески времени (рассказ) — Тимоти на волосок от гибели (рассказ) — Роман Тети Джули (рассказ) — Nicolas-Rex (рассказ) — Собака у Тимоти (рассказ) — Гондекутер (рассказ) — Крик Павлина (рассказ) — Форсайт четверкой (рассказ) — Сомс и Англия (рассказ) — Спасение Форсайта (рассказ)
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867–1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который вносит в жизнь человека Красота и Страсть.Англо-русские параллельные тексты.
«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867–1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который вносит в жизнь человека Красота и Страсть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867—1933) — эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи.