Инструментарий человечества - [200]

Птица на перилах внимательно посмотрела на нас и улетела. Быть может, она не одобряла человеческую ерунду и потому ринулась вниз, в темноту. Я видел, как далеко под нами она раскинула крылья и медленно поплыла в воздухе.

– Возможно, мы не так свободны, как птицы, милая, – сказал я Вирджинии, – но мы свободней, чем были люди в последнюю сотню веков.

В ответ она сжала мне руку и улыбнулась.

– А теперь – за Махтом, – произнес я. – Обхвати меня руками и держись крепко. Я попробую стукнуть по тому столбу. Если не получим обеда, то, быть может, нас подвезут.

Я почувствовал, как она крепко обняла меня, и стукнул по столбу.

Какому столбу? Мгновение спустя столбы замелькали у нас перед глазами. Мостовая под ногами казалась неподвижной, но мы быстро перемещались. Даже на служебном подземном уровне я не видел такой быстрой дороги. Платье Вирджинии развевалось и хлопало, словно кто-то щелкал пальцами. В мгновение ока мы оказались в облаке и вновь из него выныр– нули.

Вокруг был новый мир. Снизу и сверху лежали облака. Кое-где сквозь них виднелось синее небо. Нас не качало. Древние инженеры разработали дорогу с умом. Мы ехали вверх, вверх, вверх, без всякого головокружения.

Еще одно облако.

Затем все случилось так быстро, что рассказ об этом займет больше времени.

Что-то темное ринулось на меня сверху. Ужасный удар обрушился на грудь. Лишь намного позже я осознал, что это была рука Махта, пытавшегося схватить меня, прежде чем мы свалимся за край. Потом мы оказались в очередном облаке. Не успел я сказать Вирджинии хотя бы слово, как на меня обрушился второй удар. Боль была невыносимой. Я никогда не испытывал ничего подобного. Почему-то Вирджиния перекатилась через меня. Она тянула меня за руки.

Я хотел сказать ей, чтобы перестала тянуть, потому что это причиняло боль, но не мог вдохнуть. Поэтому я не стал сопротивляться и попытался сделать то, чего она хотела. Я пополз к ней – и лишь тогда понял, что у меня под ногами ничего нет – ни моста, ни трапа, вообще ничего.

Я был на краю бульвара, сломанном краю верхней его части. Подо мной были только петли тросов, а далеко под ними – крошечная лента реки либо дороги.

Мы вслепую перепрыгнули огромный провал, и я врезался грудью в верхний край дороги.

Боль не имела значения.

Мгновение спустя прибудет робот-врач и вылечит меня.

Выражение лица Вирджинии напомнило мне, что нет ни робота-врача, ни мира, ни Инструментария – ничего, кроме ветра и боли. Вирджиния плакала. Я не сразу услышал ее слова:

– Я это сделала, сделала, милый, ты мертв?

Ни один из нас точно не знал, что означает слово «мертвый», потому что люди всегда уходили в назначенное время, но мы понимали, что это означает прекращение жизни. Я попытался ответить, что жив, но она суетилась надо мной и все тащила меня подальше от края пропасти.

Я оперся на руки и сел.

Она опустилась на колени рядом со мной и осыпала мое лицо поцелуями.

– Где Махт? – наконец смог выдохнуть я.

Она оглянулась.

– Я его не вижу.

Я тоже попытался оглядеться. Она мне не позволила и сказала:

– Не шевелись. Лучше я сама снова посмотрю.

Она смело подошла к краю обрушившегося бульвара и посмотрела в сторону нижней части, вглядываясь в облака, которые быстро проплывали мимо, словно всасываемый вентилятором дым. Потом она вскрикнула:

– Я его вижу. Он такой забавный. Словно насекомое в музее. Он ползет по тросам.

Опираясь на ладони и колени, я подполз к ней и тоже посмотрел. Он был там, точка, движущаяся по нитке, и под ним парили птицы. Все это выглядело крайне ненадежно. Быть может, Махт получил весь «страх», в котором нуждался, чтобы чувствовать себя счастливым. Я не хотел этого «страха», чем бы он ни был. Я хотел еду, воду и робота-врача.

Ничего этого здесь не было.

Я с трудом поднялся на ноги. Вирджиния попыталась мне помочь, но я справился прежде, чем она успела дотронуться до моего рукава.

– Идем дальше.

– Дальше?

– Дальше к Абба-динго. Возможно, там есть дружелюбные машины. Здесь же нет ничего, кроме холода и ветра, и фонари до сих пор не зажглись.

Она нахмурилась.

– А Махт?..

– Ему потребуются часы, чтобы вскарабкаться сюда. Мы можем вернуться.

Она повиновалась.

Мы снова двинулись вдоль левой стороны бульвара. Я велел Вирджинии обхватить меня за пояс, а сам стучал по столбам, одному за другим. Должно же было где-то найтись реактивирующее устройство для путешественников.

На четвертый раз сработало.

Ветер вновь трепал нашу одежду, и мы неслись вверх по Бульвару Альфа-Ральфа.

А потом остановились.

Это была Абба-динго.

Тротуар усеивали белые предметы – шишки, палки и неровные шары размером с мою голову.

Вирджиния молча стояла рядом.

Размером с мою голову? Я пнул один из предметов – и понял, точно понял, что это такое. Это были люди. Их внутренние части. Я никогда прежде не видел таких вещей. А вон там на земле лежит нечто, когда-то, очевидно, бывшее рукой. Вдоль стены были рассыпаны сотни таких предметов.

– Идем, Вирджиния, – произнес я ровным голосом, скрыв свои мысли.

Она безмолвно последовала за мной. Предметы на земле вызвали у нее любопытство, но, судя по всему, она их не узнала.

Я же следил за стеной.