Инспектор и бабочка - [8]
Успокоив себя столь нехитрым способом, Икер отправился спать, мысленно сделав ставку на то, что Альваро объявится через час-другой, максимум – завтра с утра.
И – проиграл.
Утро четверга закончилось и плавно перетекло в день, но вестей от Альваро все еще не поступало. И лишь ближе к четырем, когда Икер, слегка задавленный ежедневной бумажной рутиной, и думать забыл о вчерашнем нелепом разговоре, Альваро, наконец позвонил.
– Вчера я кое о чем тебя просил… – сказал он.
– Я помню.
– Забудь об этом.
– Что-то случилось?
– Может быть, а может быть, и нет…
– Может быть, все-таки объяснишь, что происходит?
– Когда вернусь.
– Из Мадрида?
– Из Брюгге.
– А это где – Брюгге? – Икер даже не попытался скрыть удивления.
– В Бельгии.
– Странно… Ты же говорил, что в пятницу должен быть в Мадриде. У тебя вроде бы открывается выставка и все такое…
– Да? – теперь уже удивился Альваро.
– А теперь вдруг всплыл какой-то Брюгге… С тобой все в порядке?
– Более чем… Поэтому я и улетаю в Брюгге. Через полчаса.
– А Мадрид?
– К черту Мадрид! Мне нужно быть в Брюгге, и я там буду – в Брюгге…
– Это как-то связано с тем именем? С образцом почерка? – В Икере неожиданно пробудился полицейский инспектор.
Кажется, Альваро еще что-то сказал ему, но из-за шума и электронных голосов на том конце провода (объявляли посадку на какой-то рейс) он так и не услышал – что именно. Впоследствии, уже после того, как Альваро пропал, затерялся в крошечном, как доска для карманных шахмат, Брюгге, Икер так и не простил эти чертовы электронные голоса. Основная часть вины лежала на них, из-за них Субисаррета, возможно, не услышал самого главного. Чего-то такого, что пролило бы свет на последующее исчезновение. Но тогда он просто проорал в трубку:
– Что, что? Повтори!..
– Мне пора, я позвоню из Брюгге. Может быть…
– А может быть, и нет, – проворчал Икер. – Позвони хотя бы когда вернешься…
Альваро не вернулся.
Он не позвонил ни из Брюгге, ни из какого-либо другого места. Никто и никогда больше не видел художника Альваро Репо́льеса, нигде. Ни живым, ни мертвым. Два дня, взятые Икером за свой счет и проведенные в чертовом Брюгге, тоже ничего не дали. Доподлинно было известно, что, прибыв в этот средневековый городишко, он поселился в пансионе с претенциозным названием «Королева ночи», больше соответствующим борделю, чем гостинице. Владелица пансиона, полусонная фламандка средних лет, долго не могла взять в толк, чего хочет от нее симпатичный молодой человек из Сан-Себастьяна и почему он трясет перед ее носом полицейским удостоверением. Такие штуки со мной не пройдут, – заявила хозяйка, это Брюгге, а не какой-нибудь вшивый Чикаго, так что засунь свою бумажку подальше, сынок.
И лишь когда Икер последовал ее совету и отпустил пару дешевых комплиментов «Королеве ночи», согласилась поговорить.
Да, человек по фамилии Репольес останавливался здесь полгода назад, она хорошо его запомнила, и на фото – он самый, только прическа другая.
– Чем-то похож на вас, – сказала фламандка и, пожевав губами, добавила: – Все южане похожи. И все северяне похожи. А Брюгге – это Брюгге. Он ни на что не похож.
– Вернемся к сеньору Репольесу… А потом уже поговорим о Брюгге.
– Отчего же не вернуться. Давайте вернемся.
– Почему вы его запомнили? Он вел себя как-то… – тут Икер задумался, подбирая нужное слово… – необычно?
Хозяйка «Королевы ночи» тоже задумалась, мучимая сходной проблемой: подобрать нужное слово, снимающее как минимум с десяток ненужных вопросов.
– Он… выглядел счастливым, – наконец произнесла она и покачала головой.
– Это как?
– Не знаете, как выглядят счастливые люди?
– Я ведь не живу в Брюгге, – мелко польстил Икер.
– Ну да, бедный вы бедный… Вы никогда не были влюблены?
– А он был влюблен? – Субисаррете все-таки пришлось задать ненужный вопрос. – Встречался здесь… с какой-нибудь девушкой?
– Откуда же мне знать, был ли он влюблен. Но с девушкой он здесь не встречался. И ни с кем другим тоже. Переночевал, но не позавтракал, потому что спешил. Спросил у меня только, где находится башня Белфорт, и все.
– Но вы почему-то решили, что он влюблен.
– Ничего подобного. Я просто сказала, что он выглядел счастливым. А про то, что влюблен, – это чтобы вам, южанам, было понятнее. Все южане счастливы, когда влюблены.
– А северяне? – еще один ненужный вопрос.
– Ну, северяне не такие романтичные. Если северянину жмут ботинки и предоставляется возможность скинуть их, – чем не повод для счастья?
– Действительно… Так сеньор Репольес был ближе к влюбленности или все-таки к ботинкам?
– Думаю, это было что-то третье. Хотя мне, как женщине, хотелось бы думать, что он влюблен. Влюбленные люди нравятся мне больше, чем все остальные. Вы не женаты?
– Нет.
Я даже не влюблен и терпеть не могу разговоров о всякой там любви, – хотелось бы добавить Икеру, но кто их знает, этих странных жителей Брюгге? Вдруг они так же романтичны, как южане?..
– Когда вздумаете жениться и будете выбирать место, где бы провести медовый месяц… Лучше Брюгге вам не сыскать.
– Я уже понял это… Значит, сеньор Репольес интересовался башней Белфорт? Это какое-то особенное место?
– В Брюгге все места – особенные. И башня, и ратуша, и церковь Святой крови Христовой… Да что уж тут говорить!.. Вы и сами все увидите, когда прогуляетесь по городу.
Ассистент по работе с актерами у знаменитого режиссера – о таком повороте судьбы можно только мечтать! Для Евы жизнь начинается заново. Но… Оказывается, что и в кино убивают: одна за другой при загадочных обстоятельствах гибнут исполнительницы главной роли. Эти убийства объединяет одно – полное отсутствие мотива преступления. Все возможные версии выглядят неубедительными и позволяют подозревать каждого в съемочной группе. Разгадка приходит неожиданно и.., слишком поздно. И тогда Еве приходится вступить в борьбу за собственную жизнь…
Могла ли подумать незаметная, тихая выпускница ВГИКа, которую даже друзья звали Мышью, что ее порносценарии, написанные ради "куска хлеба", вдруг обретут кошмарную реальность? Все в ее жизни становится с ног на голову – один за другим гибнут близкие ей люди, Мышь вынуждена скрываться.., Но кольцо вокруг нее медленно, но верно сжимается. Выход только один – исчезнуть, залечь на дно и измениться. И вот серенькая Мышь "умирает”, а вместо нее рождается восхитительная, пленительная, сводящая с ума всех Ева.
Не нужно туда идти. Брагин приблизился к черной прогалине, портившей безупречно-белую поверхность озера, и еще успел удивиться, что совсем тонкий лед легко выдерживает вес человека. Лед не дрогнул, даже когда Брагин опустился на колени перед прогалиной. Не нужно туда смотреть. Но Брагин уже заглянул в бездну – и увидел там то, что должен был увидеть. Женское тело. Казалось, женщина парила в безвоздушном пространстве, а вовсе не в воде. И она была мертва. Задушена, о чем свидетельствовала странгуляционная борозда на шее.
Холодный Петербург. Унылый скрип автобусных дверей. Сорок две остановки. Пассажиры входят и выходят. Ритмичный и бесконечный круговорот. И никому нет дела до девушки, которая сидит на заднем сиденье, прислонившись к окну. Она неподвижна. Она мертва. Позже криминальный эксперт скупо констатирует: девушку убил профессионал. Хладнокровно и точно он вонзил в ее тело нож, что вызвало мгновенную смерть. И никаких зацепок. Только вопросы. И порывистый ветер с Невы, гуляющий по сырым кварталам и нагоняющий смертельную тоску…
Экзотический вояж, в который отправляется комфортабельное туристическое судно, оборачивается настоящим кошмаром для всех его пассажиров. Таинственным образом исчезает экипаж корабля, а оставшиеся на борту становятся свидетелями нескольких необъяснимых исчезновений и убийств. Но только Ева знает, что зло имеет вполне конкретные очертания: на борту орудует серийный убийца. Им может оказаться любой из респектабельных участников круиза. Кто? Именно это и предстоит выяснить Еве до того, как следующей жертвой станет она сама…
Автокатастрофа, больничная палата и.., полная потеря памяти. Неужели это она убила двух людей? Почему ей сделали пластическую операцию? Насильно избавили от неродившегося ребенка? И чего хочет этот человек из спецслужбы, расчетливый и беспощадный? Что ж… Она станет запрограммированной машиной провокации и убийства. Но она все вспомнит, и тогда – берегись! Она обретет свободу. Но, может быть, это только иллюзия?
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.