Инсайт - [80]

Внезапно им овладело странное ощущение. То, что остальные Рейдеры называли «чуйкой». Он, отупевший от вони и ужаса, просто поддался ему, потянул обитую сгнившим поролоном дверь справа и вошёл, оказавшись в маленькой, не больше чулана, комнатке, где, однако, было окошко, пропускавшее вечный красноватый свет местной луны. Пол был застлан гниющей соломой. У дальней стены, под окном, громоздился кучей тряпья очередной человек…

Странно, но это существо до сих пор было здесь. И было живо. Те же изъеденные проказой черты поднявшегося на скрип двери уродливого лица. Губы, лопаясь и истекая гноем, раздвинулись в улыбке, выпуская зловонное шипение:

– Я говорила тебе… Да. Даааа. Глупая Киса.

– Одно из них говорило. Будто бы пророчествовало. Жуть! – его передёрнуло.

– Да с ними бывает. Одно из преимуществ такого состояния. Они видят что-то…

Я сгрёб отвратительное существо за ворот, смяв то ли истлевшую мешковину, то ли мумифицированную кожу и вздёрнул невесомую фигуру над полом.

– ТЫЫЫЫЫЫ. ТЫ ЗНАЛО, ЧТО БУДЕТ! РАССКАЖИ МНЕ БОЛЬШЕ! Что мне делать? Скажи!

Смех, больше похожий на бульканье.

– Больше ничего, ничего не знаю!

Ты давно всё выбрал, имя умирает,

Умирает разум, умирает совесть.

Съедены чудовищем, а оно всё просит.

Просит. Просит. Просит. Просит

Я встряхнул жуткую тварь, но добился только того, что её щека лопнула, как сухая мандариновая корка. И оно снова забулькало в мрачном веселье.

– БЕСПОЛЕЗНО. – я посадил остатки человека обратно на пол. Когда я вышел из чулана, то, что от него осталось, больше не могло издать ни звука.

Шпиль. Когда я увидел беспомощно, будто рот старика, распахнутые ворота, внутри на секунду мелькнуло что-то, похожее на сожаление. Но я мгновенно о нём забыл. Слабое эхо чужого стона, ласковым дыханием вырвалось из зева пещеры, заставив меня истекать голодной слюной. Её стон! Я шагнул во тьму и двинулся по коридору. Я чувствовал их в стенах. Расколотых. Гончих. Они были в нетерпении, натягивали цепи, скалили клыки, роняли из пастей голодную пену, в ожидании команды рвать. Чувствовали, что ждать осталось не долго и от этого только больше ярились.

Сладкий, словно мёд, болезненный вскрик заставил меня ускорить шаги. Стремительно миновав оставшиеся повороты, я вошёл под купол центральной пещеры. Не знаю почему, но я хотел увидеть картину уничтожения, которую тогда оставил за спиной. Но ничего не было. Ни тел, ни крови, ни Теней.

Пол под ногами слегка проседал, будто резиновый, а стены едва угадывались в полотнищах ползавшего по помещению зеленоватого тумана. Ясно видимыми были лишь два объекта. Метрах в двадцати от меня, сгорбившись марионеткой с обрезанными нитями, прямо на полу сидела Лиса. Она была совершенно неподвижна, я бы принял её за мёртвую, если бы она периодически не вскрикивала, будто видела кошмарный сон. За ней, совершенно не уместный здесь, посреди пещеры стоял обычный дверной проём, с совершенно заурядной, покрытой зелёным дермантином дверью. Разве что вместо замочной скважины, под дешёвой латунной ручкой зияло идеально круглое отверстие.

Ключ, который я до сих пор сжимал в руке, нагрелся и беспокойно задрожал, то ли стремясь к двери, то ли наоборот, желая оказаться как можно дальше. Мне было совершенно не до него. Я, легко скользя сквозь туман, направился к той, кем так желал обладать. Только в двух шагах от неё, меня остановило ощущение чужого присутствия. И аплодисменты.

Сначала редкие, неуверенные хлопки, будто копились под потолком, повторяясь раз за разом, превращаясь в шквал безудержных оваций. Повинуясь сиюминутному желанию я приложил лапу к груди и изящно поклонился в пустоту, искренне наслаждаясь происходящим. Рукоплескания достигли апогея так, что казалось, стены пещеры сейчас не выдержат и пойдут трещинами, а потом, так же постепенно, утихли, снова превратившись в одиночные хлопки.

Раздвинув занавес тумана, почти не различимый на его фоне, чеканя шаг, появился Звонарь.

– Браво! Наконец! Звезда нашего драматического спектакля! Ты всё таки справился, радость моя.

Пока он подходил, сознание снова померкло, а тень внутри наоборот, заволновалась, заметалась, будто собака, встречающая любимого хозяина. Она жаждала похвалы, чтобы её почесали за ухом и указали очередную жертву. Или бросили кость. Я замер, когда полупрозрачный силуэт остановился напротив и наклонился закрутив головой, со всех сторон осматривая Ключ, сейчас, как никогда, напоминая из-за маски, несуразную цаплю. Выпрямился и долго, протяжно вздохнул, от чего огоньки, прекрасными звёздами кружащиеся в его глазных линзах, удовлетворённо замерцали. Братья, прячущиеся в стенах, напротив, сходили с ума от нетерпения. Я чувствовал, как они хотят вырваться, даже сквозь камень.

– Наконец-то. Сколько лет, радость моя, знал бы ты, сколько лет я этого ждал. Но, то одно не так, то другое, и наша постановка всё время срывалась! – голос его, ослабевшего и обессиленного, напоминал сипение глубокого старика. Но всё ещё был весёлым, щедро приправленным сумасшествием. Едва сдерживая нетерпение он ходил взад-вперёд, оживлённо жестикулируя и будто гипнотизируя меня. – Довольствоваться объедками здесь, в чулане человеческих грёз! Я слишком стар для этого. Знаешь, когда твой прапрапра и так далее слез с дерева, я был там. За его правым плечом. Когда солнце село и он, паникуя, начал панически искать, где укрыться, я чудился ему в каждой тени! И дальше. Тьма за пределами костра. Шорох когтей по камню. Безумие, порождённое страхом, когда они бросались друг на друга с камнями, лишь бы, хоть на секунду, забыть про шёпот в голове. И дальше. Средневековые сумасшедшие, фанатики, жгущие людей. Всё это делало меня сильнее. И теперь мне здесь тесно! Я готов выйти на сцену! Мир готов принять нас! Готов перейти на новый уровень, где психика и материя сольются в единое целое, порождая что-то вроде нашего прекрасного Города. Только много больших, титанических масштабов! Мысль – энергия! Мечта, грёза, эмоция – тоже! Никто из разумных глупцов этого не понимает, но рано или поздно критическая масса накапливается! Единственная сложность – проклятые парадоксальные законы. Путь откроют только обе стороны природы разумных. Значит нужны эти бесполезные радость, добро, блаблабла! Они мне отвратительны! Скучно, пресно, идеалистично, ограниченно! Но нужно, да, да, нужно.