Инсайт - [31]

– А ты хорошо подумал, радость моя? – Я продолжал улыбаться. – Я ведь и разозлиться могу, а холуи твои, – я многозначительно глянул в сторону коридора. – поверь, ничего не услышат. Да и терять мне, кажется, уже нечего.

Тощая, сильная фигура только задрожала. Пол теперь, действительно стал более мокрым. Я почувствовал, что облизываюсь в предвкушении. Кровь Жвачки, остававшаяся на подбородке, попала на язык и я увидел (ПОПРОБОВАЛ НА ВКУС)…

…Они меня нашли. Назвали Жвачкой. Говорят – потому, что я к ним будто прилипла, когда они меня несли. Смешно…

…Дядя Хорёк сегодня был красивый. Он как-то почистил одежду и повязал на шею белое полотенце. Тётя Галька тоже принарядилась, хотя она и так самая-самая красивая в нашем доме. Все собрались в коридоре, в конце которого была установлена странная штука из дерева и жести. Никто не знал зачем, но всем, и мне тоже, казалось, что такая нужна. Так что мы собирали её последние два цикла. Они, мои новые дядя с тётей, стояли перед ней, держались за руки и обещали друг-друга любить. Я, почему-то, расплакалась…

…Дядя сегодня пришёл из рейда довольный. Подарил мне складное зеркальце и сказал, что я уже большая и скоро смогу ходить с ним за находками. Скорее бы. А тётя Галька уже два цикла какая-то дёрганая. Ну, больше, чем обычно…

…Дядя сегодня собрал всех в большой комнате. Принёс стол и поставил на него две квадратные бутылки. Он сказал – у них будет ребёнок. Все сначала молчали, а потом начали кричать и радоваться. Дед Комар объяснил, что ребёнок, которого не нашли, а чтобы он родился – большая редкость. И большая радость, ведь люди начинают чувствовать, что Город за стенами не всё у них отнял. Не знаю, я не была снаружи после того, как дядя Хорёк меня нашёл, а внутри у нас мне нравилось. Только страшно было всё время. Особенно, когда Звон. Потом все принесли кружки и попили из бутылок. Мне тоже дали чуть-чуть. Гадость. И голова потом болела. Но стало не так страшно…

…Хорёк сказал, что у меня теперь сестрёнка. Он показал мне её. Ребёнка назвали Солнышко, хотя никто не знал, что это, но всем нравилось. Он сказал, что я её старше на целых двенадцать лет и должна ей помогать во всём. Тётя лежала на кровати, а дядя дал ей выпить какого-то серого порошка с водой. Она сначала просила ещё, но потом уснула. У неё что-то с волосами стало. Дядя отправил меня в комнату, не дал посмотреть, сказал, что скоро колокольчики зазвенят…

…Хорёк с Комаром спорили. Негромко, но моя комната рядом, и я слышала. Он говорил, что тётю пора увести куда-то, что она уже не в себе и гниёт. Что-то про Пыль. Дядя злился, а Солнышко, ей уже где-то пол-года, сказали, плакала. Я потом пришла к дяде, когда он спал (на полу, возле ребёнка) и подняла на тёте одеяло. Я не закричала, но было очень страшно. На теле Гальки были чёрно-жёлтые пятна, которые плохо пахли, а руки и ноги привязаны к кровати. И волос почти не осталось. Я немного ослабила узлы, чтобы ей было не так больно, а-то из запястий уже кровь шла…

…Дядя сегодня ушёл в рейд. Сказал – на пару циклов, и чтобы я заходила иногда, вместе с Комаром, проверяла тётю и ребёнка. Я уложила Солнышко спать, перед Звоном, как дядя учил, и пошла к себе, взять еды. Когда вышла обратно, тётя Галька была возле входной двери. Я сначала обрадовалась, что ей лучше. А потом она отодвинула засов. И колокольчики зазвенели. Было больно и страшно…

…Дед Комар забежал ко мне, а за ним шли чёрные люди и плакали. Он захлопнул дверь (такая только у меня была) и занавесил её одеялом. Потом обнял меня и всё повторял, чтобы я закрыла глаза и не боялась. А я боялась. За стенкой засмеялся ребёнок. Потом закричал. А потом стало тихо. Только за дверью плакали чёрные люди и иногда вскрикивал кто-то из соседей…

…Дядя Хорёк сегодня вернулся. Как же страшно он кричал…

…Подходила к дяде. Он не разговаривает со мной. У него выпадают волосы и он начал гнить. Только смеётся. Комар совсем плохой, почти всё время спит. Хорёк смеётся и говорит, что застенная жуть его состарила. И еды нет…

…У дяди много вещей в комнате. Сегодня Мышь приходила попросить еды. Он её побил и выгнал на улицу. И закрыл дверь. Она стучала и кричала. А потом колокольчики зазвенели…

…Я совсем голодная. К дяде Хорьку (его теперь Хорём зовут) приходят люди, приносят вещи, о чём-то разговаривают. Решила попросить еды у огромного дядьки с добрыми глазами, когда он уходил. Он долго смотрел на меня, потом спросил, где я сплю. Я показала ему комнату. Добрые глаза – ложь. Было больно и противно. Но еды дал. Те, кто потом приходили, тоже давали что-нибудь. После того, как брали. Потом и Хорь зашёл. Я не хотела, но он всё равно… Оставил хлеба. И складное зеркальце. Красивое…

– … лоханулись. Все, кто на улицах трётся, знают, что Озарённые – мутные и опасные сволочи. И я знаю. Но торгуют они честно, а больше меня, извини уж, не *бёт. Бабу твою жалко, сочная она да, была. Детей? Да срать я хотел на детей. Так что зря ты припёрся. Пережди Звон, заплати за ночлег и вали. Удачи тебе и всех благ. Да и всё равно, не знаю я нихера. – и он опять, только теперь тихо, нервно, захихикал.