Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [77]
Можно предположить, что сын переводчика владел различными языками, которые пригодились ему в контактах в пограничной зоне. Эти качества выделяли его в глазах русских властей. Данил Ильфов умело вел переговоры: в 1656[744] И 1658 гг. ему были поручены миссии к П. Госевскому, в 1656 г. — к бывшему витебскому воеводе, польскому коронному гетману Павлу Сапеге.
В 1656 г. Данил Данилов Ильфов был вовлечен в выработку стратегии московского правительства. Ход войны, первоначально благоприятный для русских войск, изменился с вступлением на территорию Речи Посполитой шведской армии. Неудачи русских и победы шведских войск, начавшееся освободительное польское восстание повлеки крайне изменчивую позицию польской шляхты. Шляхтичи многократно изменяли присяге русскому царю: одни переходили в шведское подданство, другие присоединялись к движению за восстановление власти польского короля Яна Казимира. Удержать расположение польской шляхты за русским престолом стало делом первостепенной важности. От этого зависели перспективы как открытия нового фронта — со Швецией, — так и связанного с этим вопросом выбора царя Алексея Михайловича на польский престол[745].
3 марта 1656 г. к гетману Павлу Сапеге с миссией были отправлены майор Данил Данилов Ильфов и ротмистр Микулай Сухтицкий. Лишь формально их целью были переговоры с гетманом. В действительности, главной задачей посланников стало выяснение настроения польской шляхты. Необходимо было понять, насколько дворяне Речи Посполитой готовы были поддержать выступление русских войск против Швеции, а на выборах — кандидатуру царя Алексея Михайловича. Данил Данилов Ильфов и Микулай Сухтицкий изложили русские предложения офицерам войска Павла Сапеги. По их словам, шляхтичи из армии гетмана выразили согласие голосовать за русского государя и одобрили идею совместных действий против шведов на территории Великого княжества Литовского. Информация о реакции польской шляхты тут же была направлена в ставку и повлияла на формирование хода военной кампании. Сведения, собранные Ильфовым и Сухтицким, во многом определили решение о начале войны со Швецией[746].
Безусловно, что задача исследования общественных настроений перед началом войны логично сочеталась с необходимостью привлечения шляхты на русскую сторону. Данил Ильфов и Микулай Сухтицкий развернули активную пропаганду среди офицеров войска Павла Сапеги, в первую очередь — православного вероисповедания. Им следовало убедить шляхтичей переходить в русское подданство, для чего давались обещания о возвращении их имений, занятых русскими войсками[747].
Важно отметить, что дело, начатое майором Данилом Ильфовым, продолжил его брат — капитан Иван Данилов Ильфов. Через два месяца после возвращения Данила Ильфова и Микулая Сухтицкого (24 мая 1656 г.), 27 июля 1656 г, с целями увещевания шляхты, уже принявшей русское подданство, князь Михаил Шаховской отправил из Вильно к Святой реке Микулая Сухтицкого в сопровождении Ивана Ильфова.
В обстановке наступления шведских и польских войск пропаганда должна была стабилизировать положение русской армии и помочь обороне уже занятых территорий. Консолидация сил, расположенных к Москве, была необходима для противостояния объединенным силам войск неприятеля: «чтобы польские и шведские люди за Святую реку не переезжали». Иван Ильфов и Микулай Сухтицкий убеждали шляхтичей сохранять верность московской короне, а изменивших русской присяге уговаривали вернуться: «призывали под государеву высокую руку вновь». Им были даны обещания выплаты жалованья[748]. Кроме того, Иван Ильфов и Микулай Сухтицкий собирали сведения о меняющейся политической ситуации. Информаторами выступали полоцкие мещане.
В 1656 г. Данил Ильфов призван был разрешить вопрос возвращения святыни, утерянной сотенными головами войска Урусова[749]. В бою под Брестом в руках поляков оказался православный крест. Возвращением его из рук «неблагочестивых» были заняты многие деятели. 3 марта 1656 г. за реликвией к Павлу Сапеге были направлены Данил Ильфов и Микулай Сухтицкий[750]. По их словам, Павел Сапега высказал обещание вернуть православную святыню, чего, однако, не исполнил. В октябре переговоры возобновились. 9 октября 1656 г. Данил Ильфов вновь был отправлен к Бресту и сообщил о повторенном подтверждении гетмана передать реликвию[751]. 23 октября 1656 г. полномочные посланники Никита Одоевский и Иван Лобанов-Ростовский докладывали виленскому воеводе Михаилу Шаховскому о ведущихся с польскими комиссарами переговорах. В случае замедления выдачи креста они говорили о необходимости следующей миссии к гетману Павлу Сапеге Данила Ильфова[752]. В результате многократных переговоров майору удалось добиться успеха: крест был доставлен в русскую армию. Святыню поместили в Смоленской соборной церкви (документ сообщал о наличие на реликвии следов от ударов саблей)[753].
