Иномирянка для министра - [13]

А кожа тёплая. Вливание магии разгорячало её. Я не видел происходящего под ладонью, но отёк вокруг спадал, возвращая ноге стройность.

Лечение затягивалось, и я пожалел, что не вернулся в карету и не вышел из неё на глазах у сопровождения. Неудобно, когда рядом постоянно кто-то присутствует.

А кожа стала гладкая, нежная…

С Талентиной я изучил эти неприятные воздействия браслетов, когда все мысли так или иначе сводятся к чувственным фантазиям, давят, одуряют.

Но пока терпимо.

Время шло. Наконец кольцо стало холодным, возвещая о конце лечения. Я поспешно отдёрнул руку, но ощущение прикосновения к чужой коже осталось.

— Саранда, переодень её.

Из стены раздался тонкий голос духа:

— Хозяйка не желает прикосновений, я не могу пойти против её воли.

Секунду я осознавал, потом уточнил:

— Вы совсем не собираетесь за ней ухаживать, пока она спит?

— Всё что угодно, кроме прикосновений к хозяйке.

Глупо спрашивать, уверен дух или нет, все они сразу прощупали желания жены. Надо было крепко её усыплять до прихода в дом.

Я запустил пальцы в волосы, императорское кольцо цеплялось за пряди. Надо его всегда с собой носить на случай, если в этот раз проклятие сработает быстрее: вдруг девушка не из потомственных магов, тогда воздействие на неё будет сильнее.

Посмотрел на мою несчастную временную спутницу жизни. Можно ли её дополнительно защитить? Достаточно будет не выпускать из дома?

Обдумывая это, я заметил на её одежде следы пыли. Во мне боролись противоречивые чувства: с одной стороны, лишний раз прикасаться к жене не хотелось, с другой — совестно оставлять её так. О женщинах надо заботиться.

Зажмурившись, я тленом развеял её одежду, ощупью накрыл девушку краем покрывала и потёр в надежде, что распавшаяся ткань останется на мехе. Затем, по-прежнему не открывая глаз, сдвинул одеяло.

Глаза я открыл только когда закутал переложенную девушку.

Всё, о её комфорте я позаботился, пора заботиться о возвращении домой.

С намерением вытрясти из Лавентина способ отправить её назад я шагнул к двери. Рывок почти уронил меня на спинку кровати, руку вывернуло. Из-под одеяла вытянуло браслет с рукой жены, и он звонко соединился с моим.

— Нет-нет-нет, — ухватив её за запястье, я попытался отодрать браслет.

Не помогло, конечно, не помогло, но…

Есть ещё вариант с поцелуем. На ранней стадии должно помогать.

Целовать девушку я права не имел, но не сидеть же приклеенным к ней? Решительно наклонившись, я на миг прижался к неподвижным губам и отпрянул.

Не помогло.

Это переходило за все допустимые границы!

В груди стало жарко от бешенства: хватит! Хватит с меня этого всего, я больше не хочу! Я дёргался, раздирал браслеты…

Сдался минут через десять, прекрасно понимая — борьба бессмысленна.

Устало посмотрел на девушку. Она спала, грудь вздымалась едва ощутимо, а приоткрытые губы… Я склонился к ним. Застыл, не прикасаясь, но уже ощущая тепло.

Может, более глубокий поцелуй разомкнёт браслеты?

Я наклонился, губы соприкоснулись…

Глава 9

Я скользнул языком между зубов девушки, но ни радости, ни трепета безответный поцелуй не приносил. Наверное, поэтому он и не помог справиться с браслетами. Получается, это непотребство было зря.

Я сполз с кровати и уселся рядом, оставив скованную руку наверху.

Закрыл лицо ладонью.

У меня ведь сегодня встреча с императором…

Старался дышать ровно. Браслеты не должны тянуть меня слишком долго, сегодня только первый день брака.

— Ксал, письменные принадлежности!

Несколько мгновений спустя Ксал явился с планшетом, листом и чернильной ручкой.

Сдерживая ругательства, которых набрался в Черундской армии, я стал писать.

«Лавентин, не знаю почему, но девушка вернулась.

Вывалилась из воздуха прямо в кабинете начальника патентного бюро, хотя портального узла там не было».

Я задумался. Вроде никаких подробностей не упустил, но информации для решения проблемы мало. Придётся положиться на изобретательность Лавентина.

«Очень надеюсь, что она здесь временно. Делай что хочешь, но отправь её отсюда.

Или хотя бы найди способ объясниться с ней, она языка нашего не понимает.

Мне хочется тебя убить. И чем дальше, тем больше. Не заставляй идти на крайние меры.

Но если не справишься»…

Склонив голову, вздохнул. Столько всего хотелось сделать с Лавентином, словами не описать.

«знаешь, если ты не справишься, я тебя кастрирую, потому что тебя одного на страну слишком много для её безопасного существования».

Излив гнев, повторил самое главное:

«Найди способ всё исправить.

Если возвращение будет затягиваться — помоги с переводом.

Сегодня вечером я должен быть во дворце. Один.

«.

Вывернутая вверх рука онемела в неудобном положении.

— Запечатай, — я протянул письмо Ксалу. Дух сложил моё гневное послание и поднёс обратной стороной. Я наложил замыкающую печать. — Отнеси офицерам. Пусть срочно передадут Лавентину, он должен быть в научном собрании.

Поклонившись, Ксал исчез в стене.

Надо ещё императора и в министерстве всех предупредить, что я задерживаюсь на неопределённый срок.

Думая об этом, я кожей ощущал близость жены. Странное состояние, когда сидишь спиной к человеку, едва соприкасаясь, и чётко представляешь положение этого человека в пространстве, внешность. Я так ясно видел и осязал лежавшую на постели жену, словно был окутавшим её воздухом.