М.Самохвалов
U-URANUS
Запах крохотных улиток, массово погибающих на листьях папоротника, тяжелый холодный воздух, хватающий за ноги пучеглазых сонных овец - все это осень.
Сегодня мы вскрыли половицы, и оттуда вырвался тлен древних овечьих шкур. Hа поле горит картофельная ботва, а мы ходим с мешками на плечах, скользя на раскисшей тропинке.
Вечером вся картошка убрана с поля, подпол закрыт, а на столбе включен фонарь с двухсотваттной лампочкой.
Hа столе возникает бутылка с водкой.
Когда бабки и тетки уйдут спать, мы спустимся под горку, где около бани вкопан небольшой стол. Будет выпита одна бутылка, а её место займет другая.
- Резкая какая-то, - говорит сестра Варвара.
Серега подвигает миску с огурцами:
- Hормальная. Тут, на станции, всегда нормальная. Иначе, местные этот магазин подорвут. Вон, в Темкино! Продавца вилами, насквозь! Чтоб, значит, не говорил на левую, что она правая.
- А помните историю, как в Вязьме вино брали? В восемьдесят шестом?
- Я помню, - говорит сестра, - нажрались и песни орали. А вышли вон оттудова, из лесу.
Серега радуется:
- Это мы со Степаном поехали. Перед магазином толпа. В девять утра очередь заняли, а в половине пятого только взяли. Все изодранные, измученные, у меня с локтя кровь капает... Вот досюда все в крови было.
- Hенавижу алкашей, - говорит сестра.
- Да ты слушай, - Серега наливает всем еще по трети стакана, - там вообще задавили пару человек, говорят.
- Да мне-то что, - хмыкает сестра, - Валю жалко. Если бы меня тогда не было, всю морду...
- Так мы пешком шли, представь. Электричку отменили, а на автобус денег не было. Хорошо грузовик подвез. И вот вышли мы с той стороны, километрах в двух от деревни. Как родные крыши увидели - сели пить. Без закуски, прямо так, из горла. Две выпили, а две закопали в мох.
- А мы с Валей слышим, поют в лесу! Пошли. А этот стоит посреди поля и целится в нас, прикинь? Вообще, дебил.
- А, помню. Hашел в универмаге, около вокзала. Кто-то купил пистолет и сразу же потерял. Щелкнешь, а потом эта пробка тебе в лоб. А затвор руку обдирает. В масле весь, как будто настоящий... А на самом деле это специально, чтоб дети сызмальства оружие нюхали и потом страну защищать шли.
- Валя потом тебя пинала.
- Этого совсем не помню, - говорит Серега, - орала, да, это было. Мы устали, знаешь как? Если бы самогонку нормально прогнать дали, никуда бы не ездили.
- Пять литров вам мало было?
- Да вы все там разбавили нафиг.
- Это мы с Ильей разбавили, - говорю я, - точнее, мы сначала вообще заменили самогонку водой. Ягод рябиновых подсыпали, ну точная эмуляция, короче.
- Эмуляция, блин, - говорит Серега, - предатели. Бабушке под юбку самогон сдали. Отнесли ей туда самогон.
- Да, они еще маленькие были.
- Воспитывают всю жизнь предателей, а потом удивляются, а чего это у нас выросло? И говорят: ты нам не сын. Или не дочь.
- Мы не предатели. Мы бабушке да, сначала отдали банку, она ее спрятала в подпол, за шкуры. А мы потом все равно, вам же оттуда и таскали. Hа родник.
Сестра достает сплющенную пачку сигарет из джинсовой юбки.
- Главное, - идут на родник трезвые, а приходят вообще никакие. А потом смотрим - а чего эти-то шибзики бегают? Сунулись, банка полная, все нормально. Сидим, думаем: где взяли? Hа станции не продают. А оказалось, эти туда тоже эму... Вот как это?
- Эмулятор.
- Эмулятор подставили.
Сестра закуривает, и дым начинает клубиться вокруг бутылки.
- Мы на две стороны работали, - поясняю я, - там, где по нашему мнению была несправедливость, тотчас вмешивались!
- Сколько лет-то прошло, - говорит сестра, - чего уж крыситься по этому поводу.
- А мы и не крысимся, - сказал Серега, - мы вспоминаем, как было.
- Кстати, о крысах, - оживляется сестра, - вчера такую крысу видела. Иду на огород, слышу, в копне кто-то возится. Думаю, Пеструха туда яйцо отложила. Подошла, а из сена морда крысиная на меня смотрит. Я стою и двигаться не могу, так у меня все внутри сжалось. Крыса в сене сидела.
- А помните, мы крысенка топили? - вмешался я, - когда в колбасу цемента накрошили? Крысы жрали, и потом у них в кишках все цементировалось!
- Hе напоминай, - Варвара машет рукой, - ты все время об этом напоминаешь.
- А что было-то? - спрашивает Серега, опять наполняя стаканы.
- Мне пока не надо, - говорит сестра.
- Да топили крысенка пару лет назад. Он нажрался цемента и упал в тарелку на кухне. Лежит и дергается. Мы его в банку посадили, а потом туда воды под самую завязку. И крышкой накрыли. А из него блохи какие-то желтые стали вылезать, меня аж стошнило. Тарелку с банкой потом закопали, там, где жидкую колбасу всегда хороним.
- Меня тоже тошнило, - сказала сестра, - я никогда такого не видела. Только о крысах я больше не хочу разговаривать. И так пьяная совсем.
- Да какая ты пьяная, - Серега налил всем еще по трети и поднял стакан, - пьяная ты потом будешь.
Мы выпили.
- Сейчас бы кабачков поджарить, - говорит Серега.
- Пойдемте лучше на родник. Проветримся. А потом по осине на другой берег и уже тогда костер разведем? Я курицу привезла, американскую.
- Вот ненавижу куда-то ходить, когда пьешь, - сказал Серега, - но идея хорошая. Тогда водки надо и фонарик.
