Инквизиция: царство страха - [131]

Многие священники были привлечены Эррайнс — все в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. Они испытали те же интимные отношения с «Господом», что и Мартинес. Во время частных встреч четверо из них стояли вокруг ее постели. Но затем не происходило ничего плохого, как сообщила инквизиторам служанка Мануэла Переа. Когда один из них отправлялся в постель вместе с ней, спальня наполнялась светом, а постель окружали ангелы.

Беата призывала в свою комнату другого священника и раздевалась полностью. Прижимая священника к своей груди, она кричала: «Я чувствую это здесь, это у меня здесь, я вижу это! Это то, где Господь оставил свою любовь с высшими намерениями промысла Божьего!.. Идите сюда, ваша милость, спрашивайте все, что хотите, обожайте это! Ваша милость, целуйте это, не бойтесь, это то, чего желает Господь, это его желание, то, что радует его!..»

Священник исполнял все, что ему приказывали, целовал и обожал «Господа» там, где ему было сказано, и даже трогал ЭТО руками, хотя, как было подчеркнуто на допросах инквизиции, «не испытывая даже отдаленных признаков чувственности, скорее любовь к Господу, уважение к Нему и преданность Святой Деве»[1255].

Такие чрезвычайные дела оказались слишком распространенными в Испании XVIII века. Беат часто обвиняли в мошенничестве и ложных чудесах. Некоторые претендовали на левитацию; другие могли внезапно объявить своим компаньонам, что перед ними — Святая Дева, что Иисус венчает их короной. А затем, ударив себя, заявляли, что корону забрал у них дьявол[1256].

Во многих случаях такие фантазии были предназначены специально ради облегчения своей жизни. Но с нашей точки зрения есть основания полагать: довольно часто могла существовать напряженная связь между желанием и подавлением желания.

Почему народ искренне верил в божественность этих беат? Ответ может состоять в том, что они удовлетворяли какие-то глубокие потребности в условиях искажения реальности, к которой людей приспособили репрессии. На физическом уровне они явно были выходом для постоянно подавляемой в Иберии сексуальности во время господства инквизиции. Однако на психологическом уровне эти примеры свидетельствуют о влиянии культа Святой Девы.

Следует помнить, что одно из самых распространенных богохульств, которое преследовала инквизиция, относится к сомнениям в непорочном зачатии. Хотя некоторые отказывались поверить, что целомудренная девушка может зачать, другие могли использовать сексуальную деятельность беат, чтобы показать: предположительно «чистые» женщины были подобны любой другой. Сексуальная нечистоплотность некоторых беат удовлетворяла психологическую потребность в появлении предположительно «чистой» женщины, которая на самом деле не была ни чистой, ни девственницей.

На бессознательном уровне беаты отражали глубокое негодование общества по поводу истории Святой Девы, а также коллективную веру в невозможность непорочного зачатия.

Многим людям нравится чудо. В Мексике самой важной религиозной святыней был храм Марии Гваделупской, в настоящее время на северной окраине города Мехико. Церковь построена в память о чудесном явлении Девы индейскому работнику Хуану Диего в 1531 г. Это произошло всего через десять лет после завоевания Мексики.

В июле 2002 г. папа Иоанн Павел II прибыл в Мехико, чтобы канонизировать Хуана Диего. Миллионы людей собрались на городском бульваре Реформы, чтобы стать свидетелями проезда понтифика к базилике Девы Марии Гваделупской для канонизации человека, в существовании которого некоторые историки сомневаются.

Многие из собравшихся принадлежали к туземным общинам Мексики. Один из них сказал по телевидению: «Эта канонизация предназначена для всех нас».

Возможно, подобные чувства возникали в умах всех, кто поклонялся беатам. В конце концов, много лучше поклоняться святыне во плоти, чем думать о древних рассказах о деяниях Иисуса и Марии в далекой стране, в которой никто никогда не был. Но когда такое легковерие допускает всевозможные запретные плоды, то раскрывается истинная мотивация, стоящая за столь невинными желаниями.

Сейчас стоит вспомнить религиозную атмосферу 1520-х гг., первые преследования инквизицией «старых христиан» Испании. Группой, за которой велось тщательное наблюдение, были алюмбрадос — «духовно просветленные». Одна из наиболее необычных доктрин члена этой группы Антонио Медрано заключалась в том, что «посвященные могут обнимать друг друга как обнаженными, так и одетыми» (см. главу 5). Подобного не встречалось в религиозных работах ни в прежние времена, ни сейчас. Но данная идея свидетельствует о тех чувствах, которые возникали по мере воздействия инквизиции на общество.

По мере наступления XVI века беаты и алюмбрадос стали все больше ассоциироваться друг с другом в умах инквизиторов. И каждая из этих групп означала участие в запрещенных сексуальных отношениях. В первых делах по преследованию алюмбрадос в районе Толедо сексуальная активность стала наименьшей частью обвинения. Но со временем она превратилась в значительно более сильный элемент.

Следующую группу алюмбрадос обнаружили в пыльном районе Эстремадуры в 1570-е гг. Секта была раскрыта странствующим монахом Алонсо делла Фуэнте, который понял: этот любопытный вид религиозности активно работает. Он встретился со своей племянницей около Бадахоса. «У нее проявлялись большие признаки благочестия… При этом она была желтой, грязной, исхудавшей, стенала в процессе ходьбы, потела, ходила с потупленным взором»