Инквизиция: царство страха - [132]

.

Женщина была беатой. Она исповедовалась монаху делла Фуэнте, сказав, что ее хозяин велел ей исповедоваться таким образом, чтобы «она почувствовала огромное бремя плохих мыслей, отвратительных взглядов, плотских желаний, неверных идей, ересей, богохульства против Господа и святых, против чистоты Матери Божьей… Чтобы она видела мертвых, погубленных, безумных и не имеющих здравого смысла или тела женщины… И чтобы она перенесла все это с терпением, так как ее духовный наставник сказал ей: все это — признак совершенства, того, что она находится на правильном пути»[1258].

Если замученный и несчастный человек действительно считался совершенством, то какой же ужасающий вид должен быть у его духовных учителей!

Делла Фуэнте сразу понял: «Все учителя этой грешницы были представителями антихриста»[1259]. В городе, где жила его племянница, лидером местных алюмбрадос оказалась некая Мария Санчес. Она, как узнал делла Фуэнте, «была известна как святая и умная женщина… Она достигла такой стадии совершенства, что причащалась каждый день. Это было ее духовной потребностью, потому что она так жаждала Святых Даров, что если бы не получила их в какой-то день, то слегла бы больной в постель с бесконечными стонами, страдая от страшной боли, вела бы себя, как женщина, которую избили кочергой»[1260].

Говоря современным языком, у этой женщины случился бы нервный припадок, если бы она не получила Святых Даров.

Руководителями этой группы были Фернандо Альварес и Кристобаль Чамизо. Оба они были наказаны на аутодафе в Лерене в 1579 г.[1261] Эти отцы-исповедники пользовались исключительно эффективными методами и умели вызывать симптомы неврозов у своих «кающихся дочерей». «Духовные лидеры» могли заявлять: только они призваны исповедовать женщин. Они назначали посты и умерщвление своей плоти бичеванием (по меньшей мере, один раз в пять дней).

Исповедники приказывали женщинам тщательно молиться и размышлять над смыслом страстей Господних. Через какое-то время выполнения такой аскетической программы членовредительства духовники спрашивали подопечных, удалось ли им почувствовать что-нибудь[1262].

Анонимное сообщение в инквизицию рассказывает о том, что происходило далее. «Все, кто творили эту молитву с чувством, ощущали горячие приливы, рвение и боль в отдельных частях тела — в сердце, в груди, в спине, в левой руке и в изъязвленных местах. Они теряли сознание, страдали от припадков, учащенного сердцебиения, усталости, неистовства, возбуждения и других странных вещей. Затем их исповедники сообщали им, что это ниспослано Господом и Святым Духом. У некоторых из этих беат при сотворении молитв были видения. Они слышали шумы и голоса, страдали от ужасающего страха и внезапного испуга, не могли смотреть на образа или ходить в церковь… Им казалось, что Христос, религиозному созерцанию которого они предавались, появлялся в виде человека. Женщины внезапно ощущали великий плотский соблазн. Им действительно виделось, что они касались его телесно, пока у него не случалось извержения семени. Тогда это и становилось поводом для их учителей учить их смотреть на себя тоже как на мужчин. И они падали с ними, рот — ко рту, члены тела — к членам тела. И учителя говорили им приятные и любовные слова, например, „плоть от моей плоти, кости от костей моих…“»[1263]

Чамизо признали виновным в лишении девственности множества беат. Симптомы, вызываемые его методом исповедования, выходили за рамки представлений инквизиторов: «Как только эти женщины исповедовались своим учителям, они ощущали странное чувство привязанности к ним, терялись среди великого соблазна плоти. Вскоре они чувствовали приступы безумия, им приходилось просить помощи. И духовные учителя целовали и обнимали их, клали свои руки им на грудь, проникали в самые сердца, нашептывая им, что такие встречи не греховны, что они обязательно сделают их счастливыми, утешат их и помогут освободиться от этих чувств. И некоторые из них заходили в этом еще дальше, вводили свои языки им в рот, трогали за интимные места, бросали обнаженными в постель вместе с собой»[1264].

Подобные методы молитвы и религиозного созерцания высвобождали такие мощные потоки подавленной энергии, что некоторые женщины могли плавить воск голыми руками в разгаре воспламененной страсти, которую называли «религиозным рвением»[1265].

В 1620-е гг. в Севилье наблюдалась еще более серьезная секта движения алюмбрадос во главе с беатой Каталиной де Хесус и ее близким единомышленником, священником Хуаном де Вильяпандо. И вновь исповедник воспользовался преимуществом своего положения, чтобы коснуться своих «духовных дочерей». В этой группе было настолько много людей, что показания против него дали более 500 человек[1266].

Как Эстремадура, так и Севилья, где обнаружили этих алюмбрадос, стали теми районами, откуда огромное множество мужчин уехало в Новый Свет[1267], место желаний и печали. Но большинство подобных районов представляли собой такие места, где перечисленные явления сосуществовали с сексуальными репрессиями под надзором той же идеологии, которая сопровождала возникновение инквизиции.