Инкуб. Книга 3 - [121]

— Это как раз не важно! — засмеялась Руиса, не отпуская его руки. — Главное, что ты вспомнил о нас.

— Ну, знаешь! Всё же я не такая неблагодарная скотина, чтобы забыть друзей, с которыми съеден не один пуд соли.

— Вот и я говорю, что этот поганец когда-нибудь вспомнит о нас. Иначе грош ему цена, — поддержала ведьмочку Руника и ощутимо ткнула Юлина в бок кулаком. — Только попробуй зазнаться, живо получишь у меня тумака, — внезапно она всхлипнула и, поцеловав его в щёку, прозорливо заметила: — Ну, ладно! Вижу, мы тебе в тягость. Иди куда собрался. Только не забывай к нам дорогу. Хорошо?

Растроганный Юлиан тепло попрощался с друзьями, в том числе, и с подоспевшим Вагабундо. Он махнул им на прощание и шагнул в пространственно-временной разрыв. «Не кисни, amigo!..», «Эй! Мы верим, у тебя всё будет хорошо!» — донеслись до него слова, а в следующий миг все звуки как отрезало.

Глава 32

В Междумирье юный дракон принял звёздную форму и ведомый Финистом сделал свой первый шаг к Земле. Путь оказался нелёгким, да и прибытие на родину вышло не столь радужным, как ожидалось. С проклятиями Юлиан несколько раз выныривал не там, где нужно, и лишь с десятой попытки попал на тихое сельское кладбище, освещённое лучами встающего солнца. При виде двух холмиков, заросших сорняками, по его щекам побежали слёзы. Он стряхнул палые листья и сел на покосившуюся скамеечку. Когда стало темнеть, он дал Лидии и Антонине Марковне полный отчёт о своих приключениях и, допив поминальное вино, поклялся отомстить их убийцам.

Отбыл юноша тем же способом, что и прибыл. Это ввело пьяненького кладбищенского сторожа в долгий ступор, но не помешало ему воспользоваться остатками богатой трапезы, оставленной у заброшенных могил. Правда, больше они таковыми не были. Вдобавок украденная мраморная стела волшебным образом вернулась на прежнее место и с новеньких портретов улыбались две очень симпатичных похожих друг на друга женщины. Сторож протянул было к ним руку, польстившись на богато украшенные рамки, но вовремя опомнился, и его благоразумие было вознаграждено. Ветер швырнул ему под ноги четыре пятитысячные бумажки. С тех пор он ежедневно убирал могилы женщин, и гонял от них всякую шушеру.

Прямо с кладбища Юлиан переместился в затерянный монастырь, который хоть и влачил жалкое существование, но благодаря упорству нескольких десятков женщин, он всё ещё держался на плаву.

Когда отзвучали тяжёлые удары колокола, призывающие к вечерней службе, сёстры двинулись к церкви. Худая как жердь монашка, которая до этого устало брела по дорожке, тоже заспешила и прибавила шагу, как вдруг дорогу ей заступил высокий молодой человек. Он заглянул в её лицо и нерешительно улыбнулся. В следующий миг удивительно ясные глаза женщины изумлённо расширились.

— Сыночек! — слабо вскрикнула она и потеряла сознание.

Юлиан подхватил мать на руки и растеряно посмотрел на бегущих к нему разгневанных монахинь, а затем не придумал ничего лучшего, чем на прямо их глазах шагнуть в пространственный разрез.

«Сатана!.. Сёстры, держите нечистую силу, а то он утащит сестру Фотинью!.. Раззявы! Скорей несите святую воду, сейчас мы ему покажем!..» — неслись ему вслед азартные крики.

«Блин! Во, тётки дают! А вдруг я на самом деле оказался бы дьяволом? — изумился Юлиан воинственному настрою монашек. Вдруг он осознал комичность ситуации и с трудом удержался от рвущегося наружу смеха. — Молодцы сёстры! Так их рогатых в хвост и гриву, чтобы не смущали покой богобоязненных христовых невест!»

Переместившись наобум, Юлиан опустил свою ношу на парковую скамью. Он вгляделся в лицо своей биологической матери, и его кольнула острая жалость: оно до сих пор хранило следы былой красоты, но тяжелый труд и душевные потрясения наложили на его черты свой неизгладимый отпечаток и состарили раньше времени. Она выглядела далеко не так, как та зеленоглазая красавица, которую он увидел во сне.

— Мам! — позвал он тихо, и она сразу же распахнула глаза.

— Мой мальчик! — шершавые мозолистые руки женщины обхватили его лицо. — Я знала, что милосердный Господь не оставит мои молитвы без ответа, да и инкуб не так уж жестокий, чтобы разлучить нас навсегда, — надрывно прошептала она и повалилась ему в ноги. — Сынок! Я не прошу о прощении! Знаю, мне никогда не искупить своего греха.

Несмотря на слова, глаза несчастной умоляли о прощении, и слепая материнская любовь свершила чудо. Ледяной комок в груди Юлиана, образовавшийся после исчезновения девушки, начал понемногу таять.

— Не плачь, мама! Ты ни в чём не виновата. Дед выполнил бы свою угрозу, если бы ты не послушалась, — он протянул матери руку. — Идём? Обещаю, отныне всё будет хорошо.

— Боже мой! Ты просто копия своего отца! — проговорила женщина сквозь слёзы и, не колеблясь, вложила ладонь в прохладные пальцы сына. — Куда же мы пойдём, сыночек?

— Домой, если ты не возражаешь.

Юлиан распахнул дверцу сияющей лаком дорогой машины, которая затормозила рядом с ними, и тепло улыбнулся несчастной женщине, не верящей своему счастью.

— Садись, мам. Не нужно тревожиться, я же сказал, что всё будет хорошо.

И Мария поверила сыну, как в своё время поверила его удивительному отцу. Мысленно отрезая себе мосты к прошлому, она скользнула внутрь машины, полная решимости следовать за своим ребёнком хоть на край света.