Инферно - [10]

Паша вновь склонился над разбросанными по столу бумагами:

– Петрович, ну что им от меня нужно? «Товарищ Гончаров, вами не выполнены указания руководства района и Главка. Срочно примите меры к устранению». Слышь, Петрович, кого я устранить должен? Руководство района и Главка? Киллеров нанять, что ли? И какое я там указание не выполнил? «Товарищ Гончаров, активизируйте работу по делу», это, что ли?

– Что это за «глухарь»?

– Да бытовуха. Жена мужа топором огладила. Помнишь этот вариант, на Черном, 20? Жена в расколе, даже чистосердечное накатала, но больше никакой доказухи нет, поэтому «глухарем» и зависло. Прокуратура не рискнула на одном признании сто третью вменить. Судебной перспективы, мол, нет. И как я должен активизировать работу? Еще одно чистосердечное признание получить? Баба мне, между прочим, до сих пор звонит, интересуется, когда суд и сколько она может получить. Класс, да? Ты мне ответь, что я сюда должен написать?

– Какой ты бестолковый, Гончар, – ответил за Таничева Костик. – Там же по-русски написано: «Активизируйте работу». Вот и напиши справку, что, согласно указанию такого-то сякого-то, работу по делу активизировал. А как именно, не расшифруй – что хотят, то пускай и думают. Вечно ты из ерунды проблему делаешь.

– Ты такой умный, потому что график выговорешников перед носом лежит. Не ты следующий.

– Не надо, не надо, я свое получил. Еще летом. А ты сам хоть разок мозгами пошевели. Только кричишь на всех углах: «Писатель Гончаров – мой предок, Обломов списан с моего прадеда!» Сам же ни одной толковой справки сочинить не можешь.

– Ты не путай русскую классику с оперативно-поисковыми делами. Классику пишут по велению души, а эту дуристику по велению каких-то умников из Министерства внутренних дел!

– Этот довод не оградит нас от их министерских проверок. Потому, наследник великого пера, учитесь, к примеру, у меня. В моем гинекологическом дереве хоть и не было великих писателей, однако во – сочинять могу.

Костик врезал ладонью по извлеченному из стола объемистому тому оперативно-поискового дела.

Гончаров и Таничев одновременно посмотрели друг на друга. После чего Паша осторожно уточнил:

– В каком дереве?

– Ну, в этом, как его, мать твою, гине… гене…

Последующий хохот двух коллег свел на нет все аргументы Костика в защиту своей правоты. Даже постоянно серьезный Таничев уронил голову на стол и полностью отпустил тормоза положительных эмоций.

– Все ржете, бля, кони колченогие! Командный голос вошедшего Белкина прозвучал необычно слабо на фоне гогота двух оперативных глоток.

– Слышь, Казанова, что это с ними? Анекдот, что ли, рассказал? Так повторил бы, а?

Костяшки замерли на инкрустированном игровом поле нард. Белкин передвинул фишки:

– Не прет.

– Спешишь.

– Привычка. Да и практики мало. Я вообще-то в «шеш-беш» не очень. Неправильная игра. Выигрыш зависит от случая.

– В любой игре многое зависит от случая. Взять тот же футбол.

– Извини. Это если двор на двор, а в высшей лиге такое правило не катит, иначе футбол умер бы через год-другой. Там ставят на мастерство, а не на случай. А тут…

– Ну, к слову говоря, мы в нардах тоже на дворовом уровне. А в дежурке нашей мужики – асы. Вон Василич, помдеж. Классно рубится. С ним на интерес играть не интересно. Помню, как-то раз азера на рынке задержали, то ли за хулиганство мелкое, то ли за паспортный режим, не суть. Ну, азер, как обычно – начальник, бери калым, давай свободу. А тогда Василич с Серегой дежурили, знаешь, длинный такой. Серега вообще не от мира сего – ни в карты, ни в нарды, ни в шашки. Василичу скучно. Вечером-то еще ничего – постовые, участковые. А ночью? Тяжко.

Он черному – в нарды играешь? Тот – конечно. Большой любитель оказался, как-никак национальное развлечение. Василич обрадовался. Отлично, земляк, садись напротив, руку только к батарее «браслетами» пристегни. Давай так, выиграешь у меня – свободен, как ветер в твоем ауле, проиграешь – протокол за пьянку. Черный-то подвоха не учуял. Решил, что Василич одну партию предлагает. Согласился, дурачок. К утру одному и тому же человеку дежурный нарисовал сорок девять протоколов за пьянку в общественном месте и выписал сорок девять штрафов. И все по максимуму. А штрафы сейчас, сам знаешь, почем. 0-го-го!

К чести азера, он все оплатил. Правда, на пятнадцать суток все равно уехал, потому что ни одной партии так и не выиграл. Ты прикинь, они на партию по десять минут тратили. А ты говоришь «случайность»! Все, можешь больше не бросать. Партия.

Белкин откинулся на стуле. Собеседник смешал фишки.

– Будешь еще?

– Не…

Вовчик сидел в кабинете оперативника одного из территориальных отделов района. Было воскресенье, он дежурил от убойной группы и приехал сюда в девять утра на очередной криминальный труп.

Ничего интригующего в сегодняшнем убийстве не было, кроме, пожалуй, самого способа. Двое друзей, перебрав кристально грязной, решили выкинуть из окна третьего. Почему и зачем они внятно объяснить не могли, но, кажется, из-за спора «расшибется – не расшибется». Десантники. Высота не то чтобы очень – третий этаж «хрущевки».

Будущий потерпевший тем временем мирно дремал на диване, даже не подозревая о заключенном товарищами пари. Его не очень аккуратно подняли, сумели дотащить до окна и вытолкнуть наружу. Спор выиграл тот, кто поставил на «расшибется».