Индийская философия. Шраманский период - [118]
66. Вот я и показал тебе средство [освобождения] и [само] освобождение: если ты все понял и [тебе это] нравится, приступай к делу как следует.
67. Джайгишавья, Джанака и старец Парашара[415], став на этот путь, освободились, а также и другие, [ныне] освобожденные».
68. И эту его речь постигнув и осмыслив, опираясь на силу, обусловленную [результатами] прежних [существований, царевич] дал следующий ответ:
69. «Я выслушал это учение, становящееся все более тонким и благостным, но, по причине сохранения [в нем] „познающего поле“, считаю его неудовлетворительным.
70. Даже освобожденного от „модификаций“ и „природ“ „познающего поле“ я считаю сохраняющим свойства и произрастания и плодоношения.
71. Ведь если Атман считается освобожденным по причине [своей] чистоты, то он ввиду сохранения причинных [связей] вновь окажется закабаленным[416].
72. Как семя не прорастает при отсутствии [соответствующего] времени года, почвы и воды, но прорастает при наличии этих причин, таким же [точно] образом я мыслю и его.
73. И если считается, что освобождение есть результат избавления от действия, неведения и желания, то полного устранения [всего] этого при наличии Атмана быть не может.
74-75. Ведь если желаемое мыслится как постепенное избавление от этих трех, то там, где сохраняется Атман, они [также сохраняются, пусть и] в тонком состоянии, освобождение же воображается [сообразно твоему учению] уже наступившим при наличии [лишь] „утончения“ пороков души, бездействия сознания и долголетия.
76. И если считается, что оно есть избавление от самости, то при наличии Атмана это избавление наступить не может.
77. Не освобожденный от таких качеств, как размышление и прочие[417], он не может быть бескачественным, а потому при отсутствии „бескачественности“ нельзя говорить и о его освобожденности.
78. Ведь носитель качеств не может выйти за их пределы — не наблюдается же огонь, лишенный цвета и жара.
79. Воплощенного не может быть до тела, а носителя качеств до качеств, а потому воплощенный и будучи вначале освобожденным, будет закабален снова[418].
80-81. А если „познающий поле“ лишен тела, то он или познающий, или непознающий. Если познающий, то у него должно быть и познаваемое, а при наличии последнего он не освободится. Если же непознающий, то зачем вам измышлять [еще] Атмана, ибо и помимо Атмана [прочно] установлена бессознательность таких вещей, как полено, стена и т. д.
82. И если [в твоем учении] устранение все большего и большего считается желаемым, то думаю, что при устранении всего и будет достижение цели!»[419].
83. Так, познав учение Арады, не удовлетворившись им и распознав его непоследовательность[420], царевич покинул [его].
84. Желая услышать нечто высшее, он направился в обитель Удраки, но вследствие и его приверженности Атману, не принял и его воззрения.
85. Ведь молчальник Удрака, познав пороки и сознания, и сознающего, допускал нечто высшее, чем ничто — путь, ведущий за пределы и сознания, и не-сознания[421].
86. И поскольку сознание и не-сознание имеют соответствующие тонкие объекты, то должно быть еще нечто как не-сознающее и не-несознающее, и к этому направилось устремление [Удраки].
87. И поскольку интеллект в том [состоянии] устойчив и нигде не блуждает, тонок и неподвижен, в нем нет ни сознательности, ни бессознательности.
88. Но поскольку достигнув даже этого, вновь возвращаются в этот мир, бодхисаттва, желая высшего, покинул и Удраку.
89. Оставив же его обитель и определившись на достижение высшего, направился в обитель царственного риши [по имени] Гайя, именуемую «Нагари»[422].
90. Здесь [этот] молчальник[423] с чистым усилием и желанием уединения устроил себе жилище на чистом берегу Найранджари.
91. И увидел пять отшельников, подвизавшихся в [строгой] аскезе и гордившихся контролем над [своими] органами чувств.
92. И те отшельники, также увидев [его], приблизились к нему, желая освобождения — как объекты чувств [сами устремляются] к тому, кто приобрел заслугой богатство и здоровье.
93-94. И они служили [ему] почтительно, [во всем были] послушны вследствие [своей] дисциплины и находясь в его власти как ученики — подобно тому, как резвые органы чувств [служат] уму, пока он предпринимал трудные подвиги голодовки, полагая, что это должно быть [правильным] средством прекращения смертей и рождений.
95. Желая успокоения, он шесть лет истощал себя в многообразных практиках поста, трудных для человека.
96. И желая достичь другого берега [реки] сансары, он во время питания довольствовался несколькими зернышками колы[424], сезама и риса.
97. То, чего лишалось его тело посредством аскезы, вновь восполнялось через пламень [той же аскезы].
98. Хотя он и был истощен, его слава и величественность отнюдь не истощались, давая радость глазам других — подобно тому как месяц в начале светлой половины осени [дает радость] лотосам.
99. С одними лишь кожей и костями, лишенный всякого жира, плоти и крови, он сверкал, однако, подобно океану с неистощимой глубиной.
100. Затем [великий] молчальник с телом, истощенным очевидно бессмысленной тяжкой аскезой, боясь дальнейшего «становления»
