Индийская философия. Шраманский период - [111]

И это сознание, по которому узнают совершенного, утрачивается совершенным, подрезанное у корней, и [они становятся] сходным с пнем пальмового дерева, не способным к дальнейшему росту и самовоспроизведению[360]. Совершенный, Ваччха, освобождается от обозначения через связь с сознанием и становится глубоким, неизмеримым и бездонным, как океан. И [к нему] неприменимы такие выражения, как «появляется» или «не появляется», или «и появляется, и не появляется» и «не появляется и не не-появляется».

8. И когда это было сказано, паривраджак Ваччхаготта сказал Господину следующее:

— Это подобно, господин Готама, большому саловому дереву близ деревни или рынка, ветки и листва которого могут отпасть вследствие того, что они преходящи, а также кора и мягкая древесина, и после того как отпадают ветки и листва, кора и мягкая древесина, оно будет «утверждено» в сердцевине. Точно так же и слово господина Готамы освобождено от веток и листвы, освобождено от коры, освобождено от древесины и «утверждено» в сердцевине. Это восхитительно, господин Готама. И пусть господин Готама примет меня как мирянина, ибо я обращаюсь к нему, как к прибежищу от сего дня до конца жизни[361].

Μаханидана-сутта

1. Так я слышал. Однажды Господин пребывал в стране Куру[362], в городке, называвшемся Каммассадхамма. И вот почтенный Ананда, приблизившись к нему и поклонившись ему, сел близ него и сказал:

— Чудесно, Господин! и восхитительно, Господин! что это глубокое и имеющее [соответствующий] вид глубины [учение] об обусловленном возникновении[363], Господин! кажется мне в то же время столь ясным, сколь это возможно.

— Не говори так, Ананда! не говори так. Это [учение] о зависимом возникновении — [только] глубокое и имеющее [соответствующую] видимость глубины. [Именно] благодаря непониманию и непостижению его, [это] учение о возникновении становится [для людей] запутанным мотком пряжи, сплетенным комком ниток, подобным траве мунджа и тростнику, и становится невозможным преодолеть эту пустыню, непроходимый путь, деградацию и [всю] сансару.

2. Если, Ананда! тебя спросят, обусловливаются ли [чем-нибудь] старость и смерть, то тебе следует ответить: «Да, [обусловливаются]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Старость и смерть обусловливаются рождением».

Если, [далее], Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] рождение, то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Рождение обусловливается становлением»[364].

Если, [далее], Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] становление, то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Становление обусловливается „схватыванием“[365]».

Если, [далее,] Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] «схватывание», то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «„Схватывание“ обусловливается вожделением[366]».

Если, [далее,] Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] вожделение, то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Вожделение обусловливается ощущением».

Если, [далее,] Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] ощущение, то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Ощущение обусловливается чувственным контактом».

Если, [далее,] Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] чувственный контакт, то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Именем и формой»[367].

Если, [далее,] Ананда! спросят, обусловливаются ли [чем-нибудь] имя и форма, то следует ответить: «Да, [обусловливаются]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Сознанием».

Если, [далее,] Ананда! спросят, обусловливается ли [чем-нибудь] сознание, то следует ответить: «Да, [обусловливается]», а если спросят: «Чем же?», надо ответить: «Именем и формой»[368].

3. Таким образом, Ананда! сознание обусловливается именем и формой, имя и форма — сознанием, чувственный контакт — именем и формой, ощущение — чувственным контактом, вожделение — ощущением, «схватывание» — вожделением, становление — «схватыванием», рождение — становлением, старость и смерть — рождением; обусловленные же старостью и смертью возникают печаль, расстройство, физическое и душевное страдание, смятение[369].

4. Я сказал, что старость и смерть обусловливаются рождением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что старость и смерть обусловливаются рождением. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакого соответствующего рождения[370] — у богов, у гандхарвов, у якшей, у бхутов[371], у людей, у животных, у птиц и у насекомых, — если бы, Ананда! у всех этих существ не было бы соответствующего рождения и вследствие этого рождение прекратилось бы, то обнаружились ли бы [там] также старость и смерть?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие[372] старости и смерти и есть рождение.

5. Я сказал, что рождение обусловливается становлением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что рождение обусловливается становлением. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакого становления — становления чувственного, [божественно-] «оформленного» и бесформенного