Индиго - [4]
Весь тот день Джек был не в себе. Старался держаться так, словно ничего не случилось, но лишь впал в хандру. Хотел казаться невозмутимым, но выглядел просто замкнутым. Он чувствовал себя неуютно при мысли, что все это время отец мог видеть его насквозь.
С той поры много времени утекло. Сейчас Джек растянулся на огромной постели в номере чикагского отеля и перебирал документы, измученный воспоминаниями, долгим перелетом и глухой болью в голове. Сон сморил его.
Когда он проснулся, по телевизору показывали в повторе матч по американскому футболу. Он тупо уставился на экран, пытаясь понять действия игроков, одетых как супермены из комиксов. Было четыре утра, а у него сна ни в одном глазу. Ничего не оставалось, кроме как без всякой надежды на успех попытаться разобраться в том, что собой представляет американский футбол.
Майклсон договорился, что Джек встретится с Луизой Даррелл в квартире на Лейк-Шор-драйв. У нее были ключи и от этой квартиры, и от римского дома. Она приходилась Чемберсу дочерью, Джеку — единокровной сестрой.
Джек однажды видел ее, минут десять. Это тоже было двадцать лет назад. Она маячила в стороне — одиннадцатилетняя девчонка, конопатая, с жидкими волосенками и скобами на неровных зубах. Насколько он помнил, они тогда и слова друг другу не сказали.
Прежде чем покинуть отель, он позвонил в свою лондонскую контору и оставил на автоответчике сообщение для миссис Прайс. Он где-то прочитал, что американцы ненавидят ходить пешком, и решил не брать машину до Лейк-Шор-драйв — просто чтобы показать этим зазнайкам: можно передвигаться и на своих двоих.
Если Чикаго создавал Господь, значит, что-то такое случилось с Его циркулем, транспортиром и логарифмической линейкой. В этой столице прямых линий, эрогенных кривых и обтекаемых углов экстравагантная соразмерность человека выглядит как прихоть, неправильность, почти шутка, оскорбление искусства планировщика; человек здесь — жаркий хаос в сердце холодной математики.
Чикаго будоражил. Хотелось шуметь на этих улицах, слышать эхо своего голоса, отражающееся от отвесных стен из стекла, стали и бетона. Выворачивая шею, Джек разглядывал монолиты высоких фасадов. Поблескивающие башни толпились на берегу озера Мичиган, как стая голенастых белых перелетных птиц, утоляющих жажду, — птиц, которые, возможно, разучились летать.
Не рассчитав расстояние, он опоздал почти на полчаса. Предупрежденный швейцар ждал его. Он поднялся на лифте, в котором ковер, зеркала и прочее были шикарней, чем в его доме на родине.
Луиза Даррелл впустила его в квартиру, и с первого взгляда на нее он испытал отнюдь не родственные чувства. На ней были отличного покроя бежевый костюм и дорогие с виду туфли на низком каблуке. Длина юбки балансировала на той волшебной грани между откровенностью и скромностью, когда еще сохраняется загадка. Он предположил наличие у нее превосходного вкуса. От Луизы пахло деньгами, словно она все время имела с ними дело; это был легкий аромат мягкой лайки, новых купюр и ощутимой отчужденности. Это был запах, который заставил его вспомнить, что у его плаща обтрепаны манжеты.
Он помедлил; непонятно, что говорить, здороваясь с сестрой, которую совсем не знаешь. Она безуспешно попыталась улыбнуться в ответ, нетерпеливо ожидая, когда он закончит извиняться. Прислонясь худыми лопатками к стене, она с легким пренебрежением искоса смотрела на него. Словно мерку снимала. Ладно, подумал он, англичанин никому не уступит по части холодности; получите, что желали, — со льдом.
Притворяясь, что осматривает квартиру, он уголком глаза разглядывал ее. В свою очередь Луиза изучающе смотрела на него. Когда он поймал ее взгляд, она отвела глаза.
— Что будешь делать с квартирой? — спросила она.
Он обратил внимание на то, что она плохо спит.
Морщинки вокруг глаз, припухшие веки, поблекшая кожа; что-то не дает ей спокойно спать по ночам. Что-то гложет.
— С квартирой? Придется продать. Вырученные деньги пойдут на разные вещи. Мебели тут, похоже, не много, да?
Квартира была обставлена в минималистском стиле. На окнах в гостиной жалюзи с электрическим приводом. На полу светлый шерстяной ковер; три больших дивана, нескупо обтянутых бирюзового цвета кожей. Еще были бар, внушительного вида стереосистема и несколько картин на стенах — по мнению Джека, чистое надувательство, обошедшееся хозяину в кругленькую сумму. Во всей квартире ни атома пыли.
Когда Джек полез проверять содержимое бара, Луиза посмотрела на него так, словно хотела что-то сказать. Но промолчала, только сжала губы, хотя глаза выдавали ее раздражение. Джек, решив еще позлить ее, опустился на один из диванов.
— Ненавижу этот цвет, — сказал он. — Почему бы тебе не присесть?
— Почему бы мне просто не отдать тебе ключи, тогда я могла бы уйти.
Джеку понравилась ее резкость. Он хотел расспросить ее о сотне вещей. Она была на десять лет младше его, и, насколько он знал, вырастил ее Чемберс. Он пытался сообразить, будет ли от нее польза в том, что ему предстоит, или она всего лишь папенькина дочка.
— Хорошо. Иди. Я еще останусь, есть кое-какие дела.
— Какие?
Впервые на русском – в буквальном смысле волшебный роман мастера британского магического реализма, автора, который, по словам именитого Джонатана Кэрролла, пишет именно те книги, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим. Тара Мартин ушла гулять в весенний лес – и пропала без вести. Ее родные, соседи, полиция обшарили окрестность сверху донизу, но не нашли ни малейших следов шестнадцатилетней девушки. В отсутствие каких-либо улик полиция даже пыталась выбить признание из возлюбленного Тары – талантливого гитариста Ричи со всеми задатками будущей рок-звезды.
В бескомпромиссном, галлюцинаторно-ярком романе "Курение мака" Грэм Джойс рассказывает историю английского электрика, который получает из МИДа сообщение о том, что его студентка-дочь задержана в Таиланде с грузом опиума. Отправляясь ей на выручку в компании приятеля по викторине типа «Что, где, когда» и своего старшего сына, христианского фундаменталиста, он оказывается в самом центре «золотого треугольника» наркоторговли и вынужден противостоять как «опиумным генералам», так и складывавшейся веками системе народных верований, вступить в смертельную схватку за жизнь и душу своей дочери с таиландскими наркобаронами и самим Духом Опиума.
Впервые па русском – один из знаковых романов мастера британскою магического реализма, автора таких интеллектуальных бестселлеров, как «Зубная фея» и «Курение мака», «Скоро будет буря» и «Правда жизни».Майк и Ким Хэнсон пожертвовали всем в своей жизни, чтобы осуществить давнюю мечту – поселиться на заброшенной вилле на крохотном греческом островке. Но почему все, о чем они только ни подумают, сразу воплощается – змеи, скорпионы и тропические бури? Кто наблюдает за ними от руин монастыря, сохраняя абсолютную неподвижность? И не сам ли древний святой бродит в железных башмаках по горным тропинкам, безжалостно насаждая справедливость?
Грэм Джойс — яркая звезда современной британской литературы, тонкий психолог и мастер увлекательной фабулы, автор, который, по словам именитого Джонатана Кэрролла, пишет именно те книги, которые мы всю жизнь надеемся отыскать, но крайне редко находим. Он виртуозно препарирует страхи и внутрисемейную ненависть, филигранно живописует тлеющий под спудом эротизм и смутное ощущение угрозы.«Реквием» явился одним из первых в художественной прозе — за восемь лет до Дэна Брауна с его «Кодом да Винчи» — переосмыслением тем и мотивов, заявленных Майклом Бейджентом, Ричардом Ли и Генри Линкольном в их криптоисторическом исследовании «Святая кровь и святой Грааль».
Есть люди, в чьем прошлом скрыты поступки, обрекающие их на проклятие — в их собственных глазах. И даже долгие годы спустя их терзает бес неудовлетворенности. Таков и Уильям Хини, но с одной поправкой: он действительно уверен, что видит демонов. Тысяча пятьсот шестьдесят семь, ни больше ни меньше. Уильям твердо знает, что бесы любят скапливаться на пожелтевших страницах и в рваных корешках старых книг. Поэтому настоящим старым книгам он предпочитает подделки. Собственно, он большой мастер по их изготовлению.
От знаменитого автора «Зубной феи» и «Курения мака» – эпическая сага о семье, любви, войне и волшебстве. Марта – матриарх семьи из семи дочерей, передающей по кругу Фрэнка, родившегося в последний год войны у эмоционально нестабильной Кэсси, ассоциирующей себя с леди Годивой. Фрэнк общается с невидимым Человеком за стеклом и учится бальзамированию, осваивается в коммуне и пытается совладать с зачатками дара предвидения…
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.