Иная Весть - [30]
67. Реальное искусство есть предмет интимного мифотворчества.
68. Мифотворчество художника — это оргиастическая стихия спонтанного экстаза.
69. В оргиастической стихии спонтанного экстаза одолеваются три порога выхода к созиданию мифа о фаллическом триумфе.
70. Первый порог — это драматизм.
71. Художник знает, что всякий драматизм есть инвертирующее зеркало комизма.
72. Второй порог — это комизм.
73. Художник знает, что всякий комизм есть нарочитое бегство от встречи с ужасом.
74. Третий порог — это псевдоэротизм.
75. Художник знает, что псевдоэротизм есть фальшивый навет разделения неизбывной одинокости любви с себе подобными.
76. Одоление этих трех порогов растворяет художника в оргиастической стихии спонтанного экстаза.
77. В бездне интимного мифотворчества художник постигает несказанность природы собственного триумфа.
78. Она всецело укоренена в мифе о сокрытом господине.
79. Художник, сожженный в оргиастическом пламени экстаза, восстает из пепла.
80. Он восстает из пепла, чтобы явить себя миру его же господином.
Спонтанность
1. Экстатическая благодать есть парадоксальная сущность субъективного духа.
2. Будучи таковой, она имеет свойство необратимой спонтанности.
3. В спонтанности экстатической благодати состоит ее качественное отличие.
4. Эта спонтанность имеет молниеносное свойство скоропалительной мгновенности.
5. Эта спонтанность имеет катализирующее свойство электризующего оживления.
6. Посредством экстатической благодати вселенский сновидец находит свое наивернейшее пристанище в субъективном духе.
7. Здесь как раз и осуществляется мгновение выхода к решительному бодрствованию.
8. Электрически оживляясь, спящий становится бодрствующим визионером.
9. Бодрствующий визионер есть пробудившийся ото сна адепт самореализации.
10. Экстатическая благодать выражена совершенством мужественной любви.
11. Именно в любви адепт самореализации находит себе единственное в своей подлинности оправдание.
12. Любовь — это экстатическое дерзновение к себе самому, как абсолютно недостижимому.
13. Именно в экстазе любовь бодрствующего визионера находит для себя единственно плодотворную направленность.
14. Это направленность к духовному самоутверждению субъекта.
15. Духовное самоутверждение субъекта сводится к становлению господином.
16. В безукоризненности господства кристаллизуется благодатная энергетика абсолютной мужественности, как неотъемлемого достояния бодрствующего визионера.
17. Атрибуция подлинной мужественности явлена могуществом.
18. Не следует смешивать могущество с силой.
19. Могущество предполагает избыточность энергетической потенции.
20. Сила предполагает изначальную нищету энергетической потенции.
21. Феномен могущества укоренен в принципе авторитета.
22. Феномен силы укоренен в принципе власти.
23. Сила имеет неизбывно вагинальную подоплеку.
24. Могущество имеет неизбывно фаллическую подоплеку.
25. Сила есть первоначальная, сугубо женственная субстанция становления, кристаллизующаяся в инерционном токе космического бытийствования.
26. Могущество есть обретаемая вследствие укрощения изначально женственной силы потенция мужественного бытийствования.
27. Это укрощение имеет своей первоначальной подоплекой вирилизацию адепта.
28. Перманентно возобновляющаяся неисчерпаемость силы имеет своим истоком кастрационное приручение конденсированной в семени мужественной энергии.
29. Именно семя есть концентрат сугубо мужественной потенции бытийствования.
30. В акте соития с вагиной фаллосом привносится жертвенный дар исторгнутого семени, употребляемого супротив него же самого как средство изнашивания.
31. Это изнашивание есть не иначе как обреченность на то, чтобы быть прирученным.
32. Неповиновение вагинальной власти выражено в принципе маскулизма.
33. Маскулизм только внешне сводится к мужественности бытийствования.
34. В самом же деле, он представляет собою сугубо псевдофаллический принцип.
35. Ибо маскулизм имеет своим корневищем разве что кастрационное обессиливание вагинально изношенной мужественности.
36. Маскулизм — это уклонение от принятия вызова, осуществленного вагинальным натиском, как демонстрацией силы.
37. Вирилизация есть всегда и только кристаллизационное сохранение внутри фаллоса изобилующего в нем потенциала.
38. Адепт вирилизации отказывается привносить изобилующее в нем семя в неистовствующее лоно неисчерпаемого вагинального каприза.
39. Каприз есть основание всякого рода влечения.
40. Каприз располагает неизбывно вагинальной подоплекой.
41. Изнанкой всякого рода каприза является страсть.
42. Страсть манифестируется разве что в демонстрации силы.
43. Демонстрация силы всегда и только есть обнаружение вовне изначально свойственной кому бы то ни было нищеты энергетического потенциала.
44. Поэтому принципиальным фундаментом всякого рода демонстрации силы является неистовствующая агрессия.
45. Агрессия вовне выражается двойственно — грубо и утонченно.
46. Грубым выражением агрессии является страсть.
47. Утонченным выражением агрессии является каприз.
48. В целом же, страсть и каприз коррелируют между собою.
49. Маскулизм и феминизм, будучи принадлежащими к одному и тому же метафизическому типу, между тем, безусловно разнятся.
Гремучая смесь из анархизма, персонализма и экзистенциализма в одном флаконе — эта книга может стать в распоряжении своего читателя своеобразной «инструкцией по выживанию» в современном мире определенного типа человека, которого в условиях «последних времен» стоит назвать не иначе как обособленным и отчужденным.
Логические трактаты Боэция - характернейший пример рафинированной схоластической логики и силлогистики раннего европейского средневековья. Авторитет Боэция как логика был в Средние века чрезвычайно велик: его имя называли вторым после Аристотеля.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.