Иная Весть - [17]
68. Из этого выходит интуиция относительно фундамента чуда.
69. Бездомное существо открывает для себя, что чудо принципиально неразумно.
70. Соответствующая интуиция подкрепляется в нем твердым осознанием того, что в самом разуме заложено глубочайшее недоверие к феномену чуда.
71. Ибо все происходящее он тщится соизмерить в параметрах мнимой непреложности причинно-следственных связей.
72. Отсюда проистекает утрата упования на перспективу вселенского искупления.
73. Бездомному существу дается смутное видение того, что именно тотальная дисгармония составляет изначальную подоснову бытия.
74. Стало быть, приход искупителя никогда не был и не будет засвидетельствован в статусе заведомо предвозвещенного.
75. Ибо у подлинного источника чуда, коренящегося в бездне изначального безумия, отсутствует целесообразное намерение насчет того, чтобы оно было произведено.
76. Наконец, опыт потерянности идентичен отказу от личного спасения.
77. Бездомное существо не находит более метафизическое небо совпадающим с несуществующей отчизной, как предметом своей неразделенной тоски.
78. Перспектива загробного блаженства отныне принимается им за настойчивое игнорирование своего глубокого онтологического инстинкта.
79. Кроме того, динамика трансцендентного скепсиса открывает ему, что основание его наличия куда более бездонно, нежели то, что прежде он видел как первопричину.
80. В конечном счете, потерянность есть не что иное, как совершенное укоренение в трагизме онтологического одиночества.
Скорбь
1. Опыт изначального безумия идентичен переживанию ужаса.
2. Ему предшествует стремление к обладанию истиной.
3. Другими словами, разумное существо претендует на обоснование своего актуального наличия в качестве безусловного.
4. Безусловность актуального наличия обнаруживается им в переживании здесь и теперь.
5. В самом же деле, это переживание далеко не является безусловным.
6. Оно всегда опосредовано включением разумного существа в пространственно-временные ориентиры.
7. Ориентированию в пространстве-времени неизбывно подспуден гипноз всепроникающей причинности.
8. Таким образом, в повседневном режиме разумное существо оказывается принципиально выведенным из сферы чистого переживания.
9. Повседневное сознание до последнего озабочено доказательством безальтернативности того, что нечто вообще существует.
10. Стало быть, переживание здесь и теперь неотъемлемо от гипнотизированности наличием.
11. В отношении разумного существа гипноз всегда реализуется как онтологический сон.
12. Погружение в онтологический сон производится опосредованностью актуального опыта гегемониями пространства, времени и причинности.
13. Гегемония пространства состоит в гипнотизировании протяженностью.
14. В отношении разумного существа протяженность всегда предстает как космос.
15. Космическая ситуация изначально переживается им в статусе актуализированной бесконечности.
16. Это означает, что разумное существо в самом начале принципиально отчуждено от стихии чистой немотивированности.
17. Гегемония времени состоит в гипнотизировании длительностью.
18. В отношении разумного существа время всегда предстает как размеренное протекание наблюдаемого им в повседневном режиме порядка вещей.
19. Время по определению не может быть предметом внутреннего переживания.
20. Это означает, что разумному существу потенциально дано предощущение безвременья.
21. Гегемония причинности состоит в гипнотизировании закономерностью.
22. В отношении разумного существа причинность всегда предстает как синхронизированный ритм происходящего.
23. Причинность не исчерпывается одним только внешним переживанием.
24. Это означает, что причинно-следственный диалог прямо запечатлен в интимном аспекте повседневного опыта разумного существа.
25. Именно гипнозом причинно-следственного диалога пространству-времени сообщается наитие непререкаемости.
26. Включение в пространственно-временные ориентиры осуществляется монструозной чумой индивидуальной памяти.
27. Индивидуальная память есть не что иное, как гипнотическая цензура, направляющая повседневный опыт разумного существа.
28. Только за счет нее затемняется чистота переживания ориентирами до и после.
29. Факт переживания здесь и теперь неизбывно принимается в связи с тем, что было прежде и будет затем.
30. Одно уже это отнимает у момента здесь и теперь качество непреходящей актуальности переживания.
31. Безусловность переживания аннулируется гипнотически довлеющими над повседневным сознанием фиктивными абстракциями.
32. Через них как раз и дает знать о себе озадаченность повседневного сознания обоснованием актуального наличия.
33. Природа данной озадаченности глубинным образом сопряжена с руководящей спящим существом заботой.
34. Таким образом, повседневное сознание всегда патологически одержимо.
35. Содержанием одержимого сознания как раз и является скованность фиктивными абстракциями пространства, времени и причинности.
36. Эта скованность утверждается через присущую повседневному сознанию вопросительность насчет смысла текущей ситуации.
37. Отсюда рождаются три руководящих повседневным сознанием принципа — опоры, координации и проводника.
Гремучая смесь из анархизма, персонализма и экзистенциализма в одном флаконе — эта книга может стать в распоряжении своего читателя своеобразной «инструкцией по выживанию» в современном мире определенного типа человека, которого в условиях «последних времен» стоит назвать не иначе как обособленным и отчужденным.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.