Иная Весть - [12]
79. Нет ничего более безусловным образом гарантированного, нежели гибель.
80. Гибель, как подлинное мерило того, что есть, служит предвестием окончательного утверждения спящего существа не иначе, как в статусе проигравшего.
Беспочвенность
1. Родовой архетип человечества всецело укоренен в почвенном принципе.
2. Принцип почвы довлеет над ним через обусловленность временем.
3. Эта обусловленность зиждется на субстанциальной основе времени.
4. Субстанциальная основа времени отнюдь не равна длительности.
5. Простая бытийная длительность — это только мираж, оседающий призраком в глубинах памяти.
6. Именно память представляет собою орудие той обусловленности, которая преобладает временем над человеческими существами.
7. Архетип извечно принимает простую бытийную длительность за основание времени.
8. В самом же деле, она составляет лишь иллюзию, мистифицированную шаблонами памяти в значении мнимой подлинности того, что нечто происходит.
9. Что же касается памяти, то ей свойственна некоторая двойственность.
10. С одной стороны, она дает знать о себе в индивидуальной памяти.
11. Здесь повседневный опыт разумного существа становится опосредованным через включение в причинно-следственные связи.
12. С другой стороны, она дает знать о себе в генетической памяти.
13. Здесь повседневный опыт разумного существа становится обусловленным теми ярлыками, которые создаются программой наследственности.
14. Воздействие на существо индивидуальной памяти сводится к гипнотизированию простой бытийной длительностью.
15. Через этот гипноз обусловленность временем определяется только в параметрах опыта причинно-следственных связей.
16. Относительно этого опыта разумное существо заведомо оказывается в пассивной позиции реагирования.
17. Что же касается шаблонов генетической памяти, то здесь оно предстает перед опытом того, что диктуется ему извне как некая неумолимая данность.
18. Специфическое свойство этого опыта состоит в гипнотически убедительной ловушке бытийного постоянства.
19. Именно постоянство есть субстанциальная основа времени.
20. Человеческий родовой архетип неизбывно мистифицирован насчет этой основы.
21. Она видится ему не подлежащей отмене вечностью того, что существует.
22. Прежде всего, эта вечность наблюдается им в себе самом.
23. Благодаря соответствующему наитию архетип свидетельствует себя как самодовлеющую ценность.
24. Ввиду этого шаблонам генетической памяти удается навязать существам доминанту своего существования над их неизбежной гибелью.
25. Стало быть, генетическая память есть всегда и только чума, в режиме постоянства довлеющая над существами человеческого уровня.
26. Ибо только в безоговорочном ее принятии разумное существо глубочайшим образом отчуждается от себя самого, как реального субъекта.
27. Чумной характер индивидуальной памяти тесно сопряжен с гипнотизированием мнимой неукоснительностью диалога причины и следствия.
28. Существование человеческого рода совершенно непредставимо без той внешней среды, которая составляет ареал его обитания.
29. Пространство-время образуют момент довлеющей над архетипом актуальности.
30. Эта актуальность и определяется в качестве безальтернативности почвенного принципа.
31. Стало быть, конкретная воплощенность каждого разумного существа по отношению к себе всегда есть это.
32. Видению аналогии себя и мира соответствует видение архетипической аналогии.
33. В повседневности она переживается как наитие общности с себе подобными.
34. Зачаточным состоянием онтологического подозрения служит интимное предчувствие разумным существом подлинной сути своего бытийного статуса.
35. Оно развивается в нем как напряженное переживание онтологического одиночества.
36. Единственным обстоятельством, обезвреживающим в режиме повседневности соответствующее переживание, как раз и является наитие общности с себе подобными.
37. Это наитие становится убедительным разве что в практике диалога.
38. Всякий диалог есть результат некоторого насилия.
39. Другими словами, прежде включения в диалог разумное существо должно быть уверено, что ход его развития соответствует тем интересам, которыми оно лично движимо.
40. Разумное существо постоянно мистифицировано насчет источника своих интересов.
41. По сути, за каждым диалогом кроется решительное отсутствие у его участников подлинного намерения к тому, чтобы он ими был производен.
42. Стало быть, любой диалог неявным образом подразумевает свою исключительно насильственную составляющую.
43. Внешняя, сугубо поверхностная дефектность диалоговой чумы подчеркнута тем, что именно через вовлеченность в нее активизируется страх.
44. Одно уже это говорит за то, что посредством диалога разумное существо находит в себе подобном повседневный источник прямой угрозы своему наличию.
45. Но дефектная подкладка диалоговой чумы отнюдь не исчерпывается лишь этим.
46. В самом же деле, насильственная составляющая диалога основана, прежде всего, на элементарной невозможности для разумного существа быть принципиально одиноким.
47. Разумное существо оказывается расположенным к диалогу только вследствие активного недопущения им того, чтобы оказаться предоставленным себе самому.
Гремучая смесь из анархизма, персонализма и экзистенциализма в одном флаконе — эта книга может стать в распоряжении своего читателя своеобразной «инструкцией по выживанию» в современном мире определенного типа человека, которого в условиях «последних времен» стоит назвать не иначе как обособленным и отчужденным.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
«Священное ремесло» – книга, составленная из текстов, написанных на протяжении 45 лет. Они посвящены великим мыслителям и поэтам XX столетия, таким как Вячеслав Иванов, Михаил Гершензон, Александр Блок, Семен Франк, Николай Бердяев, Яков Голосовкер, Мартин Хайдеггер и др. Они были отмечены разными призваниями и дарами, но встретившись в пространстве книги, они по воле автора сроднились между собой. Их родство – в секрете дарения себя в мысли, явно или неявно живущей в притяжении Бога. Философские портреты – не сумма литературоведческих экскурсов, но поиск богословия культуры в лицах.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.