In carne - [11]
— Что ты молвишь, окаянная рептилия… Как же Тишу-то я не узнаю? Каким другим станет он?
— А ты Али Шера спроси. Если успеешь.
— Какого еще Али Шера? И почему — если успею?
— Так того белого волка, что ты по мою душу привел. Он все знает, потому как Али Шер — самого зла хозяин. Я один с ним справиться смог бы… Если заточение прекратит кто…
— Зачем же ты мне награду предлагаешь? Зло на Земле уничтожить — дело благое.
— Так думаешь, старый? Ладно. Освободи меня в этом случае за просто так. А награду обещанную тебе я подарком обзову. Хорошо придумано?
— Как же звать тебя, ящерка?
— Много мне имен. Но люди кличут меня с давних пор Мортою. А кое-кто и Инклюзом… Сильней меня свободного только двое — инклюзор, что меня в камень заточил, чтобы я Али Шера оставил, да Инкарнатор — ваших душ повелитель. Но с последним я заодно… Пока в камне я, Али Шер меня сжечь может одним только взглядом своим. Потому как живой адов огонь это. А на воле окажусь — я его в лед превращу, на осколки разобью, а растают те — выпью.
— Странно ты говоришь, Морта-Инклюз. Брешешь как будто?
— Не лгу я, хоть странно для тебя слышать слова иные, чем те, к каким ухо человечье привыкло. А не выпустишь… — ящерица вздохнула, — оставь здесь. К Али Шеру не выноси от греха.
— Ох, не жаль мне зла. Иди, коль просишь. И даров твоих не надобно.
Со словами этими Растрелли поднял камень над головой и со всей силы об каменный пол его кинул. Ящерка выскочила и быстро по самой стене начала карабкаться вверх. А правый карман камзола у Растрелли надулся, тяжелым стал. Видать, Морта-Инклюз свое обещание таки выполнил. Награду всучил.
Варфоломей Варфоломеевич руку в карман засунул, пощупал предмет. Нечто с дорожную иконку размером, но твердое, угловатое, гладкое. Стекляшка. Или, может, камень драгоценный, огранки странной — плоский с одной стороны. Да… Коль брильянт это, или сапфир, или яхонт — при таких-то каратах он дороже десяти сундуков злата чистого…
Но по прикосновении к награде последняя капля радости из души ушла. Словно скверна какая-то в душу закралась. И отчетливо понял вдруг Варфоломей Варфоломеевич, что зазря он проклятого Морту-Инклюза освободил.
А что, если Али Шер и не зло вовсе? Что, если сам Морта-Инклюз зло и есть? Вон, и Тихону безусловно помочь отказался…
Что-то тут не складывалось. Быстро все произошло, опомниться не успел. Времени на раздумья не дал, вредитель окаянный…
«Купили мастера за камень, каких он цел сундук имел»… Что?
Откуда слова эти?
Подобные сны вещими бывают — сплошь и рядом случается. Однако растолковать его Растрелли сам, увы, не мог. Пусть и навыки кой-какие имел.
Можно, конечно, подумать, что такие страсти привиделись под впечатлением пережитого за последнее время. А тут еще и Мартынов со своими выходками. Дом этот странный — как замок тевтонский. Причем на месте, где быть ему совсем не положено — посреди чухонских холмов. Свеча, что комнату словно солнцем осветила, седой волк опять же… Так. Постой, как там он вчера зверя своего кликал? Что-то из нынешнего сна. Точно ж. Лишерка. Может, Али Шер он? Само воплощенное зло, о котором поминали? Надо б старца как-то невзначай и, не дай Бог, не обидев, выспросить. Нет, сперва след сон испросить растолковать. В таких-то делах Ирод, должно быть, мастак.
Варфоломей Варфоломеевич уж застегивал камзол, когда дверь спальни отворилась. На пороге стоял давешний волк и вновь улыбался. Во весь свой хищный оскал.
Нет, не может такой милый зверь воплощенным злом быть. С одного взгляда видать, что добряк. Да. Добрый, умный и нисколько не страшный.
— Тебя, Лишерка, должно быть, за мною хозяин послал?
Зодчему показалось, что… Нет, не показалось. Зверь действительно кивнул, а потом развернулся, и через пару секунд со стороны лестницы уже слышались его удаляющиеся мягкие шаги. Посмотри-ка, умница какой. Да при таком помощнике и лакей без надобности. Он, небось, и кофию заварить может? Если попросишь ласково…
Растрелли полегчало от таких мыслей. Да, детские. Плохо? Наоборот, кажется. Вообще, лесной дом и его странные обитатели Варфоломей Варфоломеевичу нравились. Искренне и от души. Славно тут.
Он вслед за волком спустился вниз. В столовую. Мартынова не было. Лишерка, казалось, заснул в своем углу. Растрелли вышел в прихожую и распахнул входную дверь.
Хозяин сидел на крыльце, кормил размоченным в домашнем пиве зерном слетевшихся лесных птах. Не оборачиваясь и не отрываясь от своего занятия, Мартынов тут же отозвался на скрип двери:
— Таки проснулся, Ахрамеюшка? Утро доброе. Сон тебе, знаю, дивный приснился. Ну и что ты сам разумеешь-думаешь по поводу этому? Зло мой Лишерка аль не зло?
От подобного поворота Растрелли чуть не оступился. Он, конечно, уже попривык, что старец мысли читает запросто и много всяких чудес показать может. Но про сновидение как раз сейчас зодчий уж точно не думал. Более того, впечатление от ночного видения начало забываться. Всех деталей вроде б и не припомнить.
— Не стоит изумляться, мил человек, — сказал Мартынов, повернулся к Растрелли лицом и широко, во весь рот улыбнулся. — Никогда и ничему тут не дивись. Здесь про тебя все знают. А про сон мне Лишерка поведал. Говорит волчище, ворочался ты больно сильно. Ну, он и зашел, плед на тебе поправил, да взглядом успокоил. А то не отдохнул бы ты толком. О как!
Время летит. И вот тебе уже совсем скоро исполнится тридцать, а за душой по-прежнему ничего — ни дома, ни семьи, ни «сбычи мечт». И даже замечательные комиксы, которые ты вдохновенно рисуешь по вечерам, сидя за письменным столом в крохотной съёмной квартирке, пока ещё никого не впечатлили. Кроме, может быть, собственного ангела-хранителя — интеллектуала и вообще большого умницы, — древнего ценителя настоящего искусства, да одного твоего далёкого предка. Бессмертного духом художника. Поля Гогена… Короче, цок.
Современный русский писатель Алексей Баев представляет оригинальное течение в литературе, где парадоксальность происходящего воспринимается как должное. Поставангардность подкреплена грамотным легким языком, новизной мотивов, неожиданными сюжетными поворотами. Все, что читатель видит в произведениях автора, кажется одновременно невозможно абсурдным и абсолютно объяснимо реальным. Сборник «Грехи и погрешности» – это избранные сочинения Баева. Некоторые из них уже были доступны широкой публике в различных изданиях и на интернет-площадках, другие увидят свет впервые.
Он уходит в себя, чтобы побыть в одиночестве, ты — дабы укрыться от проблем и суеты бурлящей жизни. Она погрузилась в свой мир, потому что очень хочет найти близкого друга и любимого человека, который, умирая, нацарапал карандашом на обрывке неведомый адрес: Tiki, 2. Тот, ясно, вовсе не земной — Оттуда никто не возвращается. Ну, может, не «никто», а «большинство из». Потому как пока ещё живые не верят, что душу можно вернуть. Но ведь можно?! Главное — отыскать загадочный объект под названием Тики Ту. И это второй роман диптиха «Пределы & Переходы». Обложка проиллюстрирована картиной П.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Многие из вас любят путешествовать по странам, океанам и морям. Некоторые осуществляют походы по родным местам, а кто-то любит решать задачи или разгадывать кроссворды. В брошюре представлен интересный географический материал по странам бывшего Союза и зарубежья Представленная информация пополнит ваши знания, поможет полнее познать мир и более интересно провести свое время. Несмотря на то, что брошюра рассчитана на школьников младших и старших классов, будет она интересной и для взрослых.
Автор весьма признателен госпожам Зубковой Е. Д., Пряхиной Н. А., и Тукаевой И.А. за интересный материал, который он использовал в своей околонаучной и фантастической повести. Великие тайны прошлого - Тайна Атлантиды, библейская страна Офир, загадка Сфинкса, золото Колчака, и другие - в околонаучной, приключенческой фантастике для 'детей изрядного возраста'.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Спустя столетия многие эльфы будут проклинать тот день, когда два клана решили прекратить извечную вражду меж ними. Одни будут костерить нерешительность принца, испугавшегося свалившейся на него ответственности. Другие сквозь зубы будут произносить имена правящего дома светлых. И лишь немногие будут знать правду - все они в тот момент оказались лишь инструментом в руках "мудрых прародителей", что решили завершить игру, затеянную их "детьми". Так кого же на самом деле стоит проклинать?
Легенда о тринадцатом воине, призванном покачнуть равновесие между Светом и Тьмой, — миф или реальность? Что скрывают друзья и кому теперь можно доверять? Именно это предстоит выяснить Диане Фишер — главной героине данной книги — ангелу от рождения и, по воле случая, обладательнице Темных сил. Порученное шефом задание, новый напарник, пропажа старых друзей, пробуждение демонических способностей, реалистические сны — все сплетается в один клубок, расплести который необходимо до полнолуния… А времени остается так мало… ВНИМАНИЕ! КНИГА ОТРЕДАКТИРОВАНА НЕ ПОЛНОСТЬЮ, ОШИБКИ И ЛЯПЫ МОГУТ ПРИСУТСТВОВАТЬ!