Имя твоего ангела - [39]

Но глаза ее даже тогда, когда она улыбалась, не могли скрыть тоску. Парень видел это, но докапываться до истины не считал нужным.

– Ты не бойся меня потерять и ни о чем не сожалей, ладно? Мы будем счастливы.

Через некоторое время он узнал, что Анна в положении.

Тогда Хамит, желая рассеять тоску в глазах девушки, мечтал вслух об их счастливом будущем.

– Мы с тобой вдвоем… Мы вдвоем будем жить так счастливо…

Мы с тобой…

Анна с улыбкой выслушала все это, а потом поднесла пальцы к его губам. Какое-то мгновение она нежно смотрела на него, прислонила голову к его груди, а затем, взяв в руки его правую ладонь, поднесла к своему животу.

– Сейчас нас, Хамит, уже не двое, – сказала она, немного смутившись. – Я… Это… Мы… У нас будет ребенок.

Хамит не ожидал таких слов. Сначала он подумал, что ему это послышалось. Но потом схватил Анну в объятия и стал целовать:

– Единственная ты моя! Дорогая! Женушка моя! Спасибо тебе, душенька!

Успокоившись после первых волн радости, он увидел, как по лицу Анны бегут слезы. Она плакала навзрыд. Хамит на мгновение остался без слов. Он нежно вытер их.

– Не плачь, моя единственная.

– Я так счастлива с тобой, Хамит, – сказала женщина вздрагивающим от слез голосом. – Ты не бросай меня, ладно.

Единственный ты мой…

– Я тебя никогда, никогда, никогда не брошу!..

Узнав о том, что Анна в положении, Хамит заговорил о женитьбе. Выждав момент, когда родители были в настроении, он начал разговор.

– Отец, мама, я решил жениться…

Эти слова, будто окатили их холодной водой. За мгновение они преобразились. Лицо матери покрыло какое-то серое облако, отец стал мрачнее тучи.

– На ком?

Этот вопрос, естественно, был для того, чтобы затянуть время, собраться с мыслями. Хамит какое-то время молчал, затем, чтобы как- то поднять свое настроение, улыбнулся:

– На Анне.

Отец ничего не ответил. Мать укоряющим взглядом посмотрела на него и уставилась в пол.

Молчание длилось долго.

В семье, которой только что царили мир и согласие, воцарилась враждебность. Показалось, что она испытывает силу духа. И Хамит неожиданно для себя подумал: «Как, оказывается, чужды мне эти люди. Они не хотят моего счастья, считают меня своим врагом». Он даже удивился своим мыслям. Это ведь люди, которые заботились о нем, вырастили. Это же отец с матерью. Самые святые люди. На небе Бог, а на земле они. Но подумал, что подумал.

– Я ждал этого, – сказал через некоторое время отец. – Нет для отца ничего светлее, чем весть о женитьбе своего сына. Брат вон твой сбежал и потерялся. То ли жив, то ли нет. Ни письма, ни весточки. А ты вот перед нами и говоришь о женитьбе. Этого мы давно ждали и день этот должен бы быть самым счастливым. Но ты отобрал у нас это чувство.

Воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как стучит сердце. Но биения сердец слышно не было. Казалось, что в этом доме нет ни одного сердца.

Отец сказал, как отрезал:

– На русской не женишься!

Эти слова должны были ударить молнией. Но Хамит был спокоен. Он был готов к этому и ждал, казалось, именно эти слова.

-В деревне двенадцать человек женились на русской, – сказал он спокойно, – и все повстречались с каким-то несчастьем. Вы думаете, что это случится и со мной. Но я буду совсем несчастлив без нее.

Опять воцарилась тишина.

– Мать, пойди, покорми своих кур…

Нехотя мать вышла из дома. Отец, тихо встав с места, подошел к окну. Так он простоял долго. Терпению Хамита начал приходить конец.

– Отец…

Отец резко повернулся и ударил поднявшегося с места сына.

Хамит отлетел на пол. Хотел встать. Но отец снова схватил его.

Ударил еще раз. Парню было нелегко. В его сердце была боль, обида, чувство унижения. Но отец не дал укорениться этим чувствам, бил его со всех сил.

Затем, тяжело вздохнув, сел на стул. Он не сказал ни слова.

Только лицо его было убито горем, да руки чуть заметно дрожали.

И Хамит, тихонько приподнявшись, сел на пол. Краем ладони вытер окровавленный нос, губы. Боли он не почувствовал. Но от унижения хотелось плакать. Поэтому ничего не сказал. Ему казалось, что если он заговорит, то обязательно заплачет.

Отец ушел в маленькую комнату и через некоторое время принес пол-литровую банку водки. Поставил на стол две чашки.

Какое-то время смотрел на сына молча. Протянул руку. Хамит посмотрел на протянутую руку и сам встал.

– Садись, – сказал отец, – указав на стул, – нужно пропустить по одной.

– Я не пью.

– Выпьешь.

Отец налил в обе чашки по половинке.

– Идем.

Хамит не очень дружил с водкой. Никогда не пил перед отцом.

Немного смутившись, выпил. Водка обожгла рану на губах. Хамит сморщился. Отец, немного усмехнувшись, посмотрел на него.

– Когда думаешь справлять свадьбу?

– А?!

Хамит не ожидал такого поворота. Мгновенно исчезли все его обиды, переживания.

– Быстрее бы справить.

– Вы, молодые, стараетесь все сделать быстро…

– Спасибо тебе, отец!

– Спасибо, – передразнил его отец, – как будто нет уже девушек у татар… Исчезни, а не то опять попадет.

Хамит радостный убежал.

Встретившись с Анной, он поспешил ее обрадовать.

– Дорогая, мои согласны. Ты поговорила со своими, на какое время запланируем свадьбу?

Анна не ответила.

Она стояла, закрыв глаза.