Имя твое - номер - [15]

Дремлющий охранник распахнул глаза в тот момент, когда Вихляй был в шаге от него. Еще одно мгновение, и лидер группы распахнул дверь. Предупредил его громким шепотом:

– Тихо! Иначе так и не узнаешь, кто я.

– Я знаю, кто ты.

Вихляй обалдел. Он во все глаза смотрел на здоровенного парня лет двадцати семи и в упор его не узнавал. И задал вопрос, на который получил глупый ответ.

– Ты мой наставник, – произнес парень. – Просто я не узнал тебя в маске.

Вихляев довольно громко рассмеялся. Его смех затих в тот момент, когда он наотмашь рубанул парня по шее. И добавил в то же место широченной рукояткой пистолета. Обезоружив его и связав скотчем, он вышел из будки.

У центральной двери дома уже стоял на коленях Ветеран и колдовал над замком. Он открыл его с помощью электронной отмычки, когда все трое оказались в одном месте.

– Теперь дело за тобой, – сказал Ветеран, уступая место командиру группы. – По данным шефа, дом напичкан детекторами движения. Датчиков нет разве что в спальне и толчке. Как ты собираешься их отключить?

– Тихо! – Вихляй наигранно выкатил глаза. – Прием! 59-й, переключайся на верхнюю антенну. Взлет разрешаю. Когда выкатишься на взлетную полосу, не забудь смотать глиссаду в электронный клубок.

– Крыша съехала?

– Я окосел, таращась в бинокль эти четыре дня. Там, где свет горит, летает попугай и гадит на датчики. Летающий попугай и датчики движения несовместимы. Думаешь, там, где света нет, датчики включены? Хорошо иметь такого командира, как я, правда? – похвалил себя Вихляев. – Он-то всегда выручит.

Юниор поправил за спиной брезентовый чехол.

– Какую картину берем? Что-то шеф в этот раз ничего не сказал на этот счет.

– Нам не все равно? Снимем любую. Там нет ни одной дешевле миллиона.

– На шутки пробило? – сощурился Панин.

– Шучу, – посерьезнел Вихляев. – Заказ – "Женщины Бретани на зеленом лугу" Бернара.

Гостиную они прошли на одном дыхании. Юниор с винтовкой, где вместо штатного приклада он установил пистолетную рукоятку, первым ступил на лестницу. И остановился посредине пролета, заняв своеобразную высотку: он контролировал оба выхода со второго этажа и прикрывал одного из двух напарников. Вот сейчас он надежно прикрыл старшего брата, а тот в свою очередь видел в прицеле бесшумного пистолета спину удаляющегося от него командира.

Согласно точному плану дома, распорядку жильцов, гостей, обслуги и прочего, без чего невозможно ни одно ограбление, помещение с аппаратурой слежения находилось справа от столовой, за неприметной дверью, в смежной комнате без окон. Один охранник находился за монитором, еще один или двое находились рядом в полной боевой готовности. Дальше по коридору, где основное здание широкой аркой соединялось с флигелем – раньше отдельной постройкой, – находилась кухня и, в частности, комната отдыха телохранителей Михаила Курбатова.

А пока Вихляй вплотную подошел к офису слежения, прислушался. Не оборачиваясь лицом к товарищу, уже легко ориентируясь в этом доме, он махнул рукой: "Ко мне!"

В таких богатых домах они чувствовали себя, как в своих квартирах. Разные – более роскошные, с иной планировкой, оснащенные иными типами сигнализаций, способом охраны, – они для команды Вихляя были на одно лицо. Конечно, бывали и запоминающиеся дома и виллы, неповторимые – как кораллы на Мальдивах.

В офис охранников входили парой. Вихляй открыл дверь и шагнул в сторону, давая дорогу напарнику. Оба мысленно поделили помещение на две части, ограничивая свой сектор обстрела ради безопасности партнера.

Ветеран красиво держал в руках пистолет, классически, как учили: двумя руками, локти разведены и готовы принять на себя отдачу при выстреле. Он не мог промахнуться – это понял первым старший оператор. Он поднял руки по команде Панина. Другой повторил его движение и на предложение другого боевика "лучше не дергаться" ответил:

– А у меня есть выбор?

И все же бросил взгляд на экран. Точнее, снова посмотрел на него. Он не мог понять, как прошли незамеченными эти люди вот этот участок, от столовой до офиса, который чуть ли не "насквозь" просматривался видеокамерой. С ее помощью он знал о молодой хозяйке дома не то что больше ее мужа, а, как говорят американцы, большее ее личного гинеколога.

Он ничего не понимал. Все четыре камеры работали исправно, не было даже намека на сбой, помеху, в противном случае офицер подал бы сигнал тревоги.

Панин бросил моток липкой ленты ему на колени.

– Свяжи товарища.

Через пару минуту они оба были гарантированно обездвижены.

Вихляй вышел на связь с водителем и обменялся с ним информацией, заодно успокоил:

– Четыре минуты. Не спишь?

– Четыре минуты. Мафия не дремлет, – сострил Геншин. – Как идет игра? Судя по времени, вы не торопитесь.

– Не волнуйся. На финише заиграем так, как обещали на старте.

– О'кей. Запись продлится еще три минуты и... сорок секунд.

– На нас уже некому смотреть. Мы на них смотрим. До связи.

Чтобы камеры слежения не зафиксировали боевиков в случае непредвиденной задержки, Панин грубо вывел аппаратуру слежения из строя и первым покинул помещение.

Вихляй шел за ним, держа бесшумный пистолет в опущенной руке. Поднялся по лестнице, дружески тронул за плечо Юниора и шепнул ему на ухо: