июня Штат Техас, граница США и Мексики
Над пустыней сгущались сумерки. С наступлением темноты ночные хищники зашевелились в своих норах. Впереди у них было несколько часов, чтобы и сожрать свою добычу, что позволит кому-то из них прожить еще один день в этих суровых условиях. Здесь властвовал жестокий закон: не убьешь — не проживешь. И все живое подчинялось ему, не ведая ни сочувствия, ни жалости. Все решала борьба за существование.
Из небольшой впадины на песчаной поверхности пустыни появился скорпион. Он двигался, как боевая ракета, выходящая из пусковой установки, — бездумно, целеустремленно и непреклонно. Едва покинув тесную нору, скорпион приготовился убивать. И смертоносное жало на его хвосте было уже наготове.
Скорпион шел в густеющие сумерки, будто, еще сидя в темной норе, уже знал, куда держать путь. Внезапно над ним промелькнула распластанная тень орла, но для скорпиона огромная птица не представляла никакой опасности — орлу нет дела до таких мелких тварей. Паря над поверхностью пустыни, он высматривал себе жертву, которая даст ему возможность насытиться и прожить еще день. Маленький, ничтожный с виду скорпион, оказавшийся в широкой тени орлиных крыльев, не привлек внимания птицы.
И пусть пути их пересеклисьхлучайно, цель у них была одна: каждый искал добычу. То, что два этих обитателя пустыни еще когда-нибудь встретятся, казалось невероятным. Но в жестоком мире, где выжить — значит убить, а выживание — единственное, что имеет смысл, каждый, кто мог следовать этой цели, следовал ей без колебаний. Поэтому все было возможно.
А если что-то возможно, оно непременно случится — пусть даже в кошмарном сне.
Нынче служба не та, что была раньше, и так бывало во все времена.
Армейская поговорка
28 июня, 06.45
Гора Мэннинг, Форт-Худ, Техас
Сидя на плоском камне и устремив взгляд на юг, капитан Стэнли Уиттворт лениво жевал завтрак — холодные сэндвичи с курицей и .ветчиной. Худосочный кипарис давал кое-какую защиту от солнца, но не мог спасти от жары. Зной нового техасского дня, которому было меньше часу от роду, уже давал о себе знать: походная форма Уиттворта пропиталась потом. Еще пара часов, и жара станет совсем невыносимой.
Из стоявшего позади вездехода "хамви" донеслось верещание рации. Судя по позывным, докладывал командир второго взвода. Уиттворт перестал жевать и прислушался. Из донесения следовало, что взвод мциовал контрольный пункт один-четыре и, не входя в соприкосновение с противником, продолжает двигаться на север. Склонясь над картой учений в районе Форт-Худа, Уиттворт отыскал синий значок, которым был отмечен контрольный пункт один-четыре: он находился там, где Старая Джорджта- унская дорога пересекала Коровий ручей. Это место, известное в округе как "Джексонов перекресток", сейчас являлось важной стратегической точкой: если второй взвод сумеет добраться до ручья и беспрепятственно пересечь его, он получит решительное преимущество в предстоящем бою.
Сунув остатки завтрака в пакет из коричневой фольги, Уиттворт поднес к глазам бинокль и стал искать машины второго взвода. И хотя обнаружить их капитану пока не удалось, облако пыли, повисшее в неподвижном воздухе, указывало, что они где- то совсем рядом. Если в ближайшие десять минут противник — танковая рота — не появится на высоте, где сидит сейчас Уиттворт, то здесь будет его второй взвод под началом лейтенанта Шипплера. И тогда танкисты примут бой не на открытой местности — между горой Мэннинг и ручьем, — а в кипарисовой роще, на вершине горы. Здесь, среди деревьев, второй взвод сможет в ближнем бою бросить против танков свою пехоту. Именно на это и надеялся Уиттворт. Случись все наоборот, четырнадцать рвущихся с севера танков живьем "съедят" все четыре "Брэд- ли" Шипплера вместе с пехотой.
Уиттворт напряженно следил за Старой Джорджтаунской дорогой, ожидая, когда первая из машин второго взвода выкатится на открытое пространство у подножия горы Мэннинг. Вдали послышался пронзительный вой моторов "Брэдпи". И вдруг этот звук почти стих. Пристально вглядываясь сквозь порыжевшую листву деревьев, скрывающих дорогу, по которой должен был наступать второй взвод, капитан не обнаружил никаких признаков движения. Даже густое облако пыли рассеялось. Это могло означать только одно: Шипплер остановил взвод для перегруп-: пировки. Медленно опустив бинокль, Уиттворт мысленно разразился самыми отборными ругательствами в адрес лейтенанта: вместо того чтобы дерзко ринуться вперед и занять высоту, Шипплер, начитавшийся толстых учебников, проявлял школярскую осмотрительность. Если танковая рота, которая сейчас движется по Старой Джорджтаунской дороге от Роялти-ридж, ка- ким-то чудом не задержится, она успеет добраться до южного склона горы Мэннинг и, заняв высоту, открыть огонь по машинам второго взвода, когда они выйдут на открытое место.
И будто в ответ на невеселые размышления Уиттворта, хруст кипарисовых веток под гусеницами танков возвестили о прибытии танкистов. Обернувшись, капитан увидел "Абрамеы" в чер- но-зелено-коричневых разводах камуфляжной раскраски. Медленно лавируя среди кипарисов, они пробирались к гребню горы. Командир головного танка, по пояс высунувшийся из башни, наклонился вперед: следя за правым передним обтекателем, он подавал команды водителю. Заряжающий, стоя в своем люке, расположенном слева от башни, следил, чтобы левый обтекатель не задевал деревьев. Было очевидно, что командир экипажа уже бывал здесь: он не заглядывал в карту и даже не остановил машину, чтобы дать водителю возможность осмотреться и выбрать путь. Офицеры бронетанковых войск, базировавшихся в Форт-Худе, уже давно поняли: когда маневрируешь на горе Мэннинг, лучше познакомиться с местностью заранее.
