Импровизаторы. Саквояж мадам Ренар - [52]

– Аллонз анфан де ля патрийе, ле жур де глуар-этариве! – хором пели компаньоны «Марсельезу» вместе с Мирей Матьё.

– Вы слышали, что я сказала?! – Алиса бесновалась снаружи.

Компаньоны продолжали петь. Редька была натерта – на мелких терках, вручную, чтобы не шуметь. Сок жали через марлю.

– Блин! – вопила за дверью Алиса. – Вы совсем охренели? Хоть бы носки выстирали! Свиньи!

Федор помахал полотенцем, чтобы хоть немного разогнать вонь, и темпераментно похрюкал. Лев сыпанул в банку смолотых в блендере черносливин. Сухих и кислых – удачно купил по акции. Потом добавил хорошую порцию настойки болиголова. По замыслу компаньонов спирт должен был помочь консервации, а получившийся от чернослива запах старого сундука некоторым образом уменьшал шанс распознать ингредиенты.

Бутылочки в розницу почему-то не продавали. Их пришлось брать мелким оптом – двадцать пять штук. Печать этикеток тоже кое-что стоила.

– Фирменное латвийское средство. – Федор вручил Кристине стеклянную бутылочку с наглухо завинченной пробкой. – Им еще моя прабабушка до войны пользовалась, а теперь его снова продают.

Кристина долго изучала этикетку.

– Что такое пупиня?

– Фамилия такая. Жиросжигатель Пупиня. Старинное латышское средство.

– Никогда не слышала.

– Да как же? – удивился Федор. – Вот есть рижский бальзам, есть шпроты, есть шоколад, есть эта, как ее, парфюмерия. И вот это. Культовая вещь! В аптеках не продают, знающие люди делают. Ну, как эта, как ее, мазь из прополиса. Не знаешь? Везет. Меня бабушка все детство ею мучила. Она, кстати, это и прислала. От твоих кексов.

Следующая встреча #радость_вегетарианства прошла бурно. Такого ажиотажа компаньоны еще не видели. Бутылочек не хватило, и для следующей партии пришлось брать опт. Но компаньоны об этом не беспокоились. Денег собрали столько, что Лев втайне от Федора заплатил за квартиру вперед за три месяца.

Дважды в неделю в комнату компаньонов было невозможно войти. Аромат, напоминающий усиленный в двести раз запах грязных носков, просачивался через вентиляцию, отравлял кухню и еще долго стоял во всем помещении.

– С-свиньи, – шипела Алиса за дверью.

Взгляд Линды являл собой сложную смесь презрения, задумчивости и крайнего отвращения.

– Я не понимаю, девочки, что надо делать с носками, чтобы они так пахли?

– Носками уже не отмахаться, – констатировал его превосходительство. – Производство нужно переносить.

– Дешевая недвижимость в Москве? В аренду? – Лев даже рассмеялся. – Вы бредите, Теодор!

Его превосходительство шарил в поиске.

– А вот тут сдается в аренду стоечное судно, – пробормотал он.

– Где – тут?

– В Дмитрове.

– Какое судно?

– Стоечное.

Бывший прогулочный теплоход всем своим видом демонстрировал, что хоть и бывший, но достоинство сохраняет изо всех сил. Он романтично покачивался на воде в лучах заходящего солнца на Москве-реке.

– Берите хоть весь теплоход! – Старик с залихватским седым чубом представился администратором судна и велел звать себя Артемием. – Зачем мелочиться? Четыре каюты, прогулочная палуба, танцпол – за ваши деньги любой каприз!

Федор оглядел его – от грязных резиновых сапог до мятой фланелевой рубашки.

– Сколько?

– Ну… это… будем так говорить – полторы тысячи!

Лев чуть на землю не сел.

– Рублей? – на всякий случай уточнил его превосходительство.

Поверх рубахи на крупном теле администратора болталась флисовая кофта – на молнии, с капюшоном. Через расстегнутый ворот виднелась шерсть на груди.

Из дальнейшего разговора выяснилось вот что: дешевизна «Летчика Барсукова» объяснялась не только общей скромностью обстановки. У хозяев не было лицензии на самостоятельное рекоплавание. На судне не было ни электричества, ни воды. Можно было накачать воду в расходные баки, но для этого требовалось запустить двигатель. Электричество тоже можно было получить – достаточно было запустить палубный генератор. За это Артемий хотел дополнительно каждый раз пятьдесят рублей. Администратор постоянно жил на судне и был всем доволен. Жаловался только на то, что нельзя устроить на «Летчике» печку.

– Вы думаете, я кто? – разглагольствовал Артемий, поднимаясь вместе с компаньонами по трапу. – Бомж? Нет. У меня, вон, постоянное место проживания. Я, если желаете знать, ветеран! У меня медаль «Труженик тыла»!

– А где здесь туалет? – повертел головой Федор. – За бортом?

Артемий прогрохотал вниз по ступенькам, и они оказались в тесном коридоре. Здесь, дошагав до кормы, Артемий триумфально распахнул овальную дверь. Ну, как распахнул – дернул изо всех сил. Толщиной и длинной ручкой по диагонали дверь туалета напоминала дверцу допотопного холодильника.

– Гальюн в полном порядке! А как же? – И администратор с гордостью предложил зайти внутрь.

Внутри был унитаз. Даже не старый. Совершенно нормальный унитаз с бачком. Рядом с ним стояло ведро. Обычное пластиковое ведро. К его ручке была привязана длинная веревка.

– Э-э… – протянул Лев Березкин.

– Я воду обычно заранее набираю, – оправдывался Артемий, – чтоб, значит, не забыть.

Он наклонился за ведром.

– Вчера только был сильно тяжкий день.

О тяготах прошедшего дня недвусмысленно сообщал запах перегара. Компаньоны за спиной администратора обменялись понимающими взглядами, пожали плечами и последовали за ним.