Империя в прыжке. Китай изнутри... - [207]

Пример 33

Китай и США: взаимное сдерживание в России

Еще в конце 1996 года представители американского государства в открытой и категорической форме сформулировали доктрину «интернационализации природных ресурсов Сибири».[231] Под «интернационализацией» понимался переход этих ресурсов под полный контроль глобальных корпораций, — в первую очередь, понятно, американских — под предлогом того, что российское государство и в целом российское общество-де продемонстрировало неспособность обеспечить их освоение — и тем более освоение «в интересах всего мирового сообщества».

Ослабление (а на практике полное разложение) российского государства в ходе и после президентских «выборов» 1996 года, дефолта и последовавшего за отставкой правительства Примакова-Маслюкова внутриполитического кризиса второй половины 1999 года естественным образом подстегнуло американские аппетиты.

Сдерживающим активность глобальных корпораций и США фактором стали, вопреки истерикам официальной пропаганды, не столько укрепление «вертикали власти» и «сувенирной демократии, но стремительное возвышение Китая.

Уже в начале 2000-х годов у российских аналитиков появился аргумент, который впервые за долгие годы были вынуждены воспринять их американские коллеги. Звучит он примерно так: «После «интернационализации» природных ресурсов Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока единственной американской фирмой, которая сможет там работать, будет MacDonalds — и то исключительно по китайской франшизе». Угроза китайского освоения природных ресурсов, по тем или иным причинам вышедших из-под контроля России, является сегодня, в условиях фактической ничтожности российского государства, единственным способом их защиты от экспансии глобальных корпораций Запада и, в первую очередь, наиболее полно выражающих эту экспансию США.

Весьма существенно, что в 2003 году США не стали всерьез защищать М. Б. Ходорковского именно из-за твердого стремления последнего к строительству нефтепровода «Ангарск-Дацин», который связал бы Россию и Китай, превратив их в безальтернативных партнеров друг к другу, на технологическом уровне.

В тот момент «ЮКОС» находился буквально в шаге от превращения в стратегического партнера одной из крупнейших американских нефтяных корпораций (речь шла, насколько можно судить, о продаже ей блокирующего или чуть меньшего пакета акций). Благодаря этому американский глобальный бизнес прорывался бы в нефтяную промышленность России — достижение, значение которого можно осознать только в свете общеизвестного тогда, но сейчас уже прочно забытого намерения российского государства допустить в нефтяную отрасль только одну единственную глобальную корпорацию.

Таким образом, отказавшись от действенной защиты М. Б. Ходорковского и «ЮКОСа», американское государство тем самым предпочло пожертвовать исключительно значимой для себя (в том числе и с точки зрения описанной выше «доктрины интернационализации природных ресурсов Сибири») возможностью прорыва в российскую нефтяную отрасль ради блокирования эксклюзивного сотрудничества России с Китаем. (В результате на российский рынок триумфально вошла английская ВР, создавшая совместное предприятие с ТНК.) Такое жертвование собственными интересами свидетельствует об исключительной значимости, придававшейся американцами Китаю уже в начале 2000-х годов.[232]

Интересно, что осенью 2009 года в «ловушку Ходорковского» феерическим образом попал его антагонист — Путин. Посетив в качестве главы правительства Китай и нуждаясь в демонстрации успеха в очень непростых обстоятельствах (объем подписанных торговых и инвестиционных соглашений оказался почти в полтора раза меньше предварительно объявленного — 3,5 млрд. долл. против 5 млрд.), он пошел на принципиальные уступки, согласившись с разработкой китайцами российских месторождений с последующей переработкой сырья на китайской территории (перерабатывающие предприятия, впрочем, могут строиться и в России — при условии занятости на них китайских рабочих). По сути дела это представляется аналогом «доктрины интернационализации природных ресурсов Сибири», — но уже с китайской, а не американской точки зрения.

Можно предположить,[233] что соответствующая программа сотрудничества, рассчитанная на период до 2018 года и ориентированная, по сути дела, на «переваривание» Китаем Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока, призвана (разумеется, с точки зрения китайского руководства) увенчаться присоединением указанных территорий к Китаю в 2019 году.

Понятно, что подписание подобного соглашения автоматически сделало В. В. Путина стратегическим противником американского государства и глобального бизнеса в целом, что весьма ярко проявилось в последующие годы, когда Запад сначала надеялся на приход к реальной власти «технического президента» Медведева, а затем, по сути дела, начал против Путина холодную войну.

Стратегическая задача России проста: ни при каких обстоятельствах нельзя допустить даже попытки военной аннексии Китаем Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока.

Обсуждения в китайских СМИ и особенно в Интернете, появление качественно новых идеологем