Империя в прыжке. Китай изнутри... - [175]

Характерный для всех технологически развитых стран мира, связанный с этим культурный разрыв в полной мере свойственен и для Китая.

* * *

Экономический и технологический рост, как и во всем мире, способствует внутренней фрагментации китайского общества. Однако беспрецедентная скорость и интенсивность этого роста ведет к тому, что китайское общество, и без того весьма неоднородное, разделяется внутри себя угрожающе быстро, — заметно быстрее, чем успевает осмыслить этот процесс.

8.4. Демографическая политика Китая: цена победы

Но их бедой была победа:

За ней открылась пустота.

Наум Коржавин

С формальной точки зрения демографическая политика Китая, без всякого сомнения, поразительно успешна: замедление роста населения делает достижение экологически обусловленного предела в 1,8 млрд. чел. (при всей понятной условности этого показателя) невозможным, даже если население Китая в начале 2010-х годов составляло не признаваемые официально 1,3, а называемые иногда 1,5 млрд. чел.

Естественно порождаемое жесткими запретами социальное напряжение сдерживается как формальными, так и неформальными послаблениями, — от выдачи разрешений на рождение второго ребенка наиболее социально успешным семьям до относительной слабости контроля за рождаемостью в сельской местности и отсутствием прямых ограничений рождаемости в отношении национальных меньшинств.

Но главная, стратегическая цель демографических ограничений — стабилизация экологической нагрузки на приемлемом уровне — не решена, причем по причинам, не имеющим к ним отношения: стремление расширяющегося «среднего класса» к западным стандартам потребления неумолимо повышает нагрузки на экосистему страны (не говоря уже о мировых рынках энергоносителей и продовольствия).

В стратегической перспективе современному Китаю по-прежнему не хватит воды, почвы и энергии. Уже не вызывает сомнений, что и поражающая воображение технологическая революция, и глобальная экспансия (то есть сброс населения вовне) лишь отдаляют экологический кризис, выигрывая время для реализации по-прежнему еще непонятных решений. О степени растерянности аналитиков в связи с этим свидетельствует, например, все более широкое распространение упования на надвигающуюся глобальную депрессию, порождаемые которой катаклизмы приведут к катастрофическому падению уровня жизни, в том числе и в Китае, — и, соответственно, снижению нагрузки последнего (как и всего человечества в целом) на экосистему.

В то же время успешное сокращение рождаемости, как и всякое насильственное ограничение человеческой природы, естественно, имеет серьезные негативные последствия. Переход от крестьянского к индустриальному типу семьи, рост демографической нагрузки на детей по мере старения родителей делает неизбежным качественно новые, значительные, долговременные и неуклонно растущие в ближайшее десятилетие социальные расходы. Не случайно, столкнувшись с неизбежностью их увеличения при одновременном сокращении численности рабочей силы, китайское руководство приняло решение о существенном смягчении демографических ограничений и фактической отмене принципа «одна семья — один ребенок».

Вынужденные успехом демографической политики дополнительные социальные расходы могут подорвать конкурентоспособность Китая, который в условиях глобального кризиса держит на своих плечах весь мир, и стать самостоятельным фактором сваливания человечества в глобальную депрессию. (Правда, скорее ее вызовут более «быстрые» процессы вроде укрепления юаня или сжатия спроса Евросоюза и США).

Стоит учитывать и то, что старение населения снижает энергетику, предприимчивость и новаторский потенциал общества, повышает его инерционность и, среди прочего, существенно замедляет демократизацию (как, впрочем, и другие процессы изменений).

Уже начавшееся вхождение во взрослую жизнь поколения единственных детей в семьях, многодетных еще в прошлом поколении, — «маленьких императоров» (подробней их психологические особенности будут рассмотрены в следующей главе), — будет способствовать дополнительному внутреннему разделению, вплоть до атомизации общества, снижению не только социальной, но и национальной солидарности.

Поскольку в китайской крестьянской традиции мальчик как будущий работник был значительно более ценным ребенком, чем девочка, запрет на рождение второго ребенка автоматически привел в по-прежнему крестьянской по своей психологии стране[202] к резкому увеличению доли рождающихся мальчиков.[203]

Последствия демографических перекосов подобного рода представляются исключительно серьезными. Дефицит мужчин, возникший в Советском Союзе в результате страшных потерь во время войны, привел к формированию инфантильного поколения, не сумевшего защитить в критических обстоятельствах разложения советской системы ни себя, ни свою страну.

Значительное число мужчин, даже сугубо статистически не имеющих никакой возможности найти себе женщину, кардинально повышает агрессивность общества (когда его традиционная психология не позволяет его членам найти выход в массовом гомосексуализме). Естественным стремлением любого политического руководства, стремящегося к стабильности и порядку, будет направление этой агрессивности вовне с тем, чтобы она не разрушила само китайское общество, — и нет никакой гарантии, что эту вынужденную экспансию удастся удержать в мирных формах (прежде всего, обычной миграции).