Империя в прыжке. Китай изнутри... - [161]

Такие страны не могут освоить новые рынки, так как на них, как правило, уже работают другие представители глобальных монополий, и не могут заработать слишком много, так как «чрезмерные» доходы изымаются у них владельцами используемых ими технологий за счет злоупотребления своим монопольным положением (пусть даже и освященным «правом интеллектуальной собственности»).

Единственный способ избежать технологически обусловленной «ловушки средних доходов» заключается в поддержании минимального протекционизма, достаточного для создания собственного, национального технологического базиса и обретения за счет этого технологической независимости от глобальных монополий.

Задача, поставленная в связи с этим, заключается в кардинальном повышении сложности китайских производств и, соответственно, в качественном увеличении производимой Китаем добавленной стоимости.

Сегодня она порой ужасающе низка. По оценке К. Крамера из Калифорнийского университета, в 2010 году при цене собираемого в Китае iPhone 4 в 549 долл. и себестоимости 149 долл. (что означало рентабельность в 368,5 %: прибыль составляла 400 долл. с каждого смартфона, что наглядно иллюстрирует масштаб злоупотребления монопольным положением, прикрытым правом интеллектуальной собственности) на саму сборку тратилось лишь 4 долл. — 0,7 % от его розничной цены. И лишь за счет производства аккумуляторов и «финальных операций» с сенсорным экраном Китай получал значительно больше — аж целых 10 долл. с каждого произведенного смартфона, или более 1,8 % от его розничной цены. (Правда, следует сразу подчеркнуть, что в целом по китайскому производству потребительской электроники его доля в добавленной стоимости, как было показано выше, значительно больше, хотя все равно остается до обидного малой.)

Это отражает современную модель глобальной экономики: основную прибыль получает не производитель продукта, а его изобретатель, дизайнер и организатор производства. Само же производство обходится в копейки, в том числе и благодаря жесткой, в первую очередь ценовой конкуренции в этом сегменте, которую ведут неразвитые и развивающиеся страны за право встроиться в технологические цепочки глобальных корпораций.

Конкуренция производителей значительно острее, чем конкуренция поставщиков сырья; разработчики же новой высокотехнологической продукции на первом этапе практически не встречают конкуренции, а в дальнейшем весьма ограниченная конкуренция ведется лишь глобальными монополиями, не опускающими свою прибыль ниже запредельно высокого обозначенного выше уровня.

Для выхода из тупиковой конкуренции производителей, загоняющей страну в технологическое рабство и «ловушку средних доходов», в сверхприбыльную конкуренцию разработчиков Китаю необходимо создание своей собственной, национальной полноценной технологической пирамиды (или, иначе, полных производственных цепочек от разработки до системы реализации и обслуживания продукции), включая ее высший этаж — открытие новых технологических принципов.

И к решению этой задачи (требующей в том числе преодоления ограничений, накладываемых на свободное творчество самой китайской культурой) китайское государство идет со всеми свойственными этой культуре упорством, настойчивостью и последовательностью.

Помимо перехода от экспортной и инфраструктурной ориентации к развитию за счет потребления домашних хозяйств, новая модель экономики, которую намечено создать за годы 12-й пятилетки (2011–2015), предусматривает качественную активизацию технологического прогресса, в частности, расширение использования экологически эффективных, в первую очередь энергосберегающих технологий.

Основными направлениями форсированного развития (за счет фокусировании на них промышленной политики и, в частности, инвестиционных потоков) стали семь стратегически значимых и при этом только нарождающихся отраслей. Это биотехнологии, новые источники энергии, производство высокотехнологичного оборудования, защита окружающей среды (включая энергосбережение), отдельно выделенные экологически чистые транспортные средства,[185] новые материалы и новое поколение информационных технологий. Их совокупная доля в ВНП Китая в 2015 году должна доставить не менее 8 %.

Основой технологического прогресса Китая должно стать уже не заимствование технологий или даже еще не воплощенных в производство инноваций, но их самостоятельная разработка. Целью промышленной политики стал переход от достигнутого уровня «сделано в Китае» к качественно новому и кардинально более прибыльному уровню «разработано в Китае».

Для этого национальные расходы на НИОКР будут повышены с 1,7 % ВНП в 2007 году до 2,2 % ВНП в 2015 году; число патентов на 10 тыс. чел. населения должно вырасти до 3,3.

Технологический рывок призван, насколько это возможно, сгладить социальные последствия переориентации экономики с внешнего и государственного на внутренний частный спрос.

Как было отмечено выше, такая ориентация будет крайне болезненной, так как неминуемо приведет к существенному уменьшению средней рентабельности коммерческой деятельности.

На внутреннем рынке, где естественная алчность бизнеса неизбежно, в том числе и вопреки стремлению к его развитию, ограничивается государством исходя из соображений социально-политической стабильности, норма прибыли в целом меньше, чем на внешних рынках, где национальный капитал, как правило, не сталкивается с подобными ограничениями.