Империя смерти - [16]

Желая приблизить структуру штурмовых отрядов к структуре рейхсвера, Рем разделил свое войско на пять обер-групп (армий), 18 групп (или корпусов) и дал им централизованное руководство под названием «руководящий штаб» (соответствовал генеральному штабу армии). Полки назывались в этой армии штандартами. Во главе каждого штандарта стоял штандартенфюрер (полковник). В 1934 г. в штурмовые отряды были включены члены бывшей организации Национальной партии «Стальной шлем». Численность их составила 314 тыс. человек, так что в целом под командованием Рема оказалась почти миллионная армия. 1 декабря 1933 г. Рем был введен в кабинет Гитлера и стал министром без портфеля. Это еще больше укрепило его позиции.

К началу 1934 г. Рем настолько осмелел, что предъявил в письменном виде свои требования к армии: по его проекту функции вооруженных сил должны были выполнять отряды СА, а рейхсверу надлежало заняться допризывной подготовкой. Армейское руководство серьезно встревожилось и апеллировало к Гитлеру. 20 февраля 1934 г. Гитлер созвал совещание руководителей СА и командующих войсковыми соединениями рейхсвера. На совещании он подтвердил, что единственной армией в рейхе остается рейхсвер. Рем и Бломберг (военный министр) в знак достижения полного согласия должны были пожать на банкете друг другу руки. Как утверждают историки, Рем, выйдя из банкетного зала, не сдержал гнева и крикнул в присутствии горстки приближенных: «Учтите, то, что говорил этот дурацкий ефрейтор, для нас не имеет значения». Произнес он эти слова довольно громко, так, что его услышали и агенты Гиммлера. Эта сцена, по сути, ознаменовала начало конца карьеры Рема. Хотя, конечно, дело было не в словах, а в самой логике событий.

Дерзкое высказывание Рема было передано фюреру одним из его приближенных — бывшим старшим лейтенантом кайзеровской армии оберфюрером СА в Ганновере Виктором Лютце. Лютце решил воспользоваться услышанным, чтобы заслужить особое доверие Гитлера. Он обратился сначала к заместителю фюрера Гессу, но не нашел у того достаточной поддержки. Гесс хотел свести слова Рема к «пустой болтовне». Но Лютце на этом не успокоился. Он решил поехать прямо в Берхтесгаден, в резиденцию Гитлера. Там Лютце передал «кощунственные» слова Рема самому Гитлеру. Фюрер задумался, поблагодарил Лютце и сказал, что пока мер принимать не будет. «Надо дать созреть этому плоду», — произнес он и велел Лютце держать свои сведения в секрете.

Но о непочтительности Рема к особе фюрера узнал другой свидетель — генерал Рейхенау, который стал частым гостем в тайной полиции — гестапо. Рейхенау подружился также с Рейнхардом Гейдрихом. Он не преминул сообщить о словах Рема своему другу, и тот отреагировал как положено. Он сказал, что уже давно намеревается «ликвидировать всю клику руководителей, собравшихся вокруг Рема».

Началась открытая война между двумя организациями — СС и СА.

Существует огромная литература, посвященная событиям, происшедшим в ночь на 30 июня 1934 г., или, как окрестили расправу с Ремом сами нацисты, «ночь длинных ножей». Советские историки внесли свой вклад в раскрытие классовых корней противоречий между СА и представителями военщины, монополистов и части партийного аппарата нацистской партии. Однако до последнего времени осталось немало «белых пятен» в истории карательного аппарата, избранного для расправы с главарями СА. Документы и материалы, опубликованные в конце 70 — начале 80-х годов, позволяют восстановить картину действий нацистских карателей в ночь на 30 июня 1934 г. и в последующие дни. Они явно противоречат версиям, пущенным в ход представителями западногерманской историографии, желающими обелить фюрера нацистов или хотя бы завуалировать его участие в кровавой драме, разыгравшейся 30 июня. Одна из этих версий состоит в следующем: Гитлер якобы явился жертвой дезинформационной кампании, которую развернули Гиммлер и Гейдрих, дабы скомпрометировать Рема. Нацистский фюрер тем самым предстает чуть ли не в виде жертвы интриг Гиммлера и Гейдриха. Но эта легенда полностью опровергается фактами. Операция «длинных ножей» в действительности была запланирована руководством нацистской партии, и автором плана расправы со штурмовиками был лично Гитлер. Что же касается отрядов СС, то хотя они и преследовали свои собственные корыстные цели, но являлись всего лишь исполнителями замыслов фюрера и именно как исполнители выдвинулись на столь видное место в нацистском аппарате.

Кропотливые исследования, которые углубили наши знания о событиях 30 июня, и в частности исследования Эдуарда Калика, опубликованные в начале 80-х годов, привели к тому, что был разоблачен и автор легенды об «обманутом фюрере». Это некий доктор Генрих Беннеке, который с сентября по июнь 1934 г. занимал должность имперского руководителя «высшей школы» СА. В своих воспоминаниях он впервые сформулировал тезис о том, что, хотя мятежа СА в действительности не было, Гитлер искренне верил тому, что он готовился именно в те дни, причем эту мысль сумели внушить Гитлеру Гейдрих и Гиммлер.

Для оправдания этой версии был мобилизован большой материал. Историки, работавшие в архивном центре Западного Берлина (находящегося до сих пор в ведении американских оккупационных властей), использовали ворох бумаг, которые якобы были изъяты из багажа одного из руководителей СА — Эрнста — и его адъютанта Вальтера фон Мореншильда. Согласно этим бумагам, сфабрикованным и подброшенным в багаж Эрнста агентами Гейдриха, оба эти деятеля (то есть Эрнст и Мореншильд) намеревались бежать на Запад и, договорившись с английской разведкой, создать там центр борьбы против СС и нацистского режима. Эрнст, в частности, должен был заявить, что СА не одобряет политику Гитлера. Эрнст, согласно этим фальсифицированным бумагам, намеревался якобы также разоблачить истинных организаторов поджога рейхстага, то есть Геринга и его приближенных плюс эсэсовцев, и раскрыть тайну убийства руководителя фракции Национальной партии Оберфорена нацистами. Желая придать фальшивке большее правдоподобие и теснее связать Рема с иностранной разведывательной службой, Гиммлер пустил в ход еще и другую версию: руководство СА, а именно Эрнст, было будто бы связано с французским послом в Берлине Франсуа Понсе, с которым оно согласовало план государственного переворота. Доказательством истинности этой версии должна была служить встреча Рема с Франсуа Понсе во время приема, который устроил известный банкир Шикеданс на своей вилле в Далеме (аристократический район довоенного Берлина). Агенты Гейдриха сделали так, что машина Рема, на которой он прибыл на прием, оказалась рядом с машиной Франсуа Понсе. Затем агенты сфотографировали две машины, стоявшие рядом, причем так, чтобы были видны их номерные знаки, то есть чтобы легко можно было опознать их владельцев. Этот снимок был представлен Гитлеру и послужил для него якобы вполне достаточным доказательством того, что Рем состоял в сговоре с французским послом.