Империя смерти - [15]

Сценка четвертая. В начале ноября 1933 г. Дильса сместили за явный разбой с поста начальника гестапа и на его место посадили «старого бойца», «лучшую лошадь из конюшни Геринга», как острили в министерстве внутренних дел, некоего Пауля Хинклера. Согласно легенде, ходившей в ту пору в среде нацистов, Хинклер считался настолько глупым, что суд не стал возбуждать против него дела по обвинению в присвоении государственной собственности. Его признали «ограниченно вменяемым». Фигура эта особой роли в истории аппарата насилия не сыграла. Через 30 дней Хинклера сместили, и в гестапа опять воцарился Дильс. Однако у Хинклера не хватило ума сбежать сразу, он остался ночевать в своей служебной квартире в здании гестапа. Тем не менее, услышав среди ночи приближение бывших «соратников», он выпрыгнул из окна и помчался в ландтаг, где его признал портье — ведь он был членом ландтага от НСДАП. Но шаги послышались снова, и Хинклер в ночной сорочке побежал дальше, на сей раз он очутился в Тиргартене, где на скамейке сидели парочки. Бывший шеф гестапа стал выпрашивать у них мелкие монетки, чтобы позвонить по автомату Кубе — тогдашнему обер-президенту Берлина и Бранденбурга. В конце концов Хинклера забрали в обычный полицейский участок. И оттуда (после долгих уговоров и молений) он позвонил Герингу…

Нет, так продолжаться не могло. Анархию насилия следовало обуздать. В карательных органах навести железный порядок. Но прежде всего надо было обезглавить миллионную армию штурмовиков и «старых бойцов», которые желали воспользоваться плодами своих побед…

Описывая «ночь длинных ножей», западные историки отмечают, что «Гитлер долгое время колебался, отдавать ли ему приказ об уничтожении Рема и его штаба». Объясняют они это личными чувствами, которые связывали нацистского фюрера с Эрнстом Ремом и людьми из его окружения. Это глубоко ошибочный тезис. Гитлер просто боялся разнузданной вольницы — вооруженных до зубов формирований СА. Для нанесения решающего удара надо было выбрать подходящее время, подходящих людей (ими стали Гиммлер и Гейдрих) и подходящих союзников (ими стала верхушка генералитета).

Глава вторая От лейб-гвардии фюрера до «империи СС»

30 июня 1934 г. — «ночь длинных ножей»

Германские монополисты и военная верхушка неприязненно относились к СА. Особое раздражение вызывали разговоры и декларации Рема и его приближенных о создании «вооруженных сил народа» вместо германской армии — рейхсвера и о «второй революции», которая, мол, закончит дело, начатое фюрером, а именно лишит богачей, «анонимный капитал» (как это значилось в программе НСДАП), власти и обеспечит победу «истинного национал-социализма» в стране. Такого рода декларации были отголосками настроений той социальной среды, из которой на последнем этапе формировались отряды СА, — мелкой буржуазии, люмпенов и т. д.

В указе Гитлера от 10 марта 1933 г. содержалось предупреждение, адресованное «всем членам партии, членам СА и СС» о необходимости соблюдать дисциплину и — что весьма характерно — ни в коем случае не допускать нарушений «деловой жизни в стране». Последнее явно относилось именно к штурмовикам, которые продолжали использовать антимонополистическую демагогию нацистов и в некоторых местах организовали даже разгром крупных универсальных магазинов. По поручению Гитлера руководитель «Трудового фронта» (организации, созданной взамен уничтоженных профсоюзов) Роберт Лей[21] 14 марта 1933 г. издал очередное распоряжение, согласно которому уполномоченным отрядов СА запрещалось обращаться к партийным органам с просьбами об увольнении или замене чиновников. Такое право, указывалось в распоряжении, имеют только гаулейтеры. Отряды СА (вернее, их руководство) были лишены тем самым прерогатив, касавшихся кадровой политики, прерогатив, которыми они раньше широко пользовались. Чтобы внести окончательную ясность в вопрос о статусе чиновничьего аппарата, Гитлер несколько позже издал указ, получивший название «Закон о возрождении профессионального чиновничьего сословия». Указ закрепил за органами партии нацистов право на увольнение и замену чиновничьих кадров, лишив всех прерогатив в этом деле уполномоченных СА.

В конце концов и Рем должен был включиться в кампанию, направленную на обуздание слишком ретивых уполномоченных СА. 30 мая 1933 г. было опубликовано «Распоряжение начальника штаба СА», которое заканчивалось призывом «заняться делом», то есть выполнять функции «стражей национал-социалистской революции и защитников ее завоеваний».

Однако эти весьма туманные слова никак не могли успокоить правящие классы Германии, особенно военно-промышленную и армейскую верхушку, по теперешней терминологии — «военно-промышленный комплекс». А ведь он оказал Гитлеру решающую поддержку и рассчитывал, что тот будет укреплять позиции профессиональной военщины, а не разрушать их. В отрядах СА немецкие милитаристы видели опасного конкурента, который покушался на само их существование.

Да и хаос в стране никого не устраивал. Надо было навести железный, сиречь национал-социалистский, порядок.

Оппозиция военщины была важным фактором борьбы против планов Рема и одним из решающих препятствий на пути реализации его проектов стать чуть ли не главой всего нацистского аппарата.