Империя - [261]

— Значит, что нужно делать, ты не знаешь? Ты просто делаешь, и все?

— Ты правильно понял. Я делаю все для людей и не могу ничего делать для себя.

— Если я вдруг захочу тебя убить, ты не сможешь себя ни спасти, ни исцелить?

— Нет. Для вас я сын Божий, для себя — обычный человек.

— А для Него? Для них кто ты?

— Такой же, как и вы. Они не делают различий. Это люди создали себе мнимые основания для неравенства — богатство и знатность, а для них мы все одинаковы.

Глава XLI ХЛЕБ И РЫБА

Под покровом ночи Клементий со своим отрядом въехал в Капернаум. У ворот его встречал Тит. Он вытянулся и приветственно отсалютовал.

— Ждали вашего прибытия. Со мной десяток отличных солдат, как вы и просили.

— Вольно, центурион. Какая обстановка в городе? — откашлялся Клементий.

— Все спокойно. Мне приказано проводить вас и обеспечить вашу безопасность.

— Безопасность? От кого же, раз все спокойно?

— От людей. Сейчас все спокойно, а через секунду, глядишь, и взбредет им что-нибудь в голову. Народ нынче странный, непонятный, — не смутившись, отрапортовал Тит.

— Мне знакомо твое лицо, центурион. Мы раньше не могли встречаться?

— Так точно! Я служил при Германике, потом был переведен к вам! Я был центурионом первого манипула второй когорты! Восстание в Галлии, командир! Помните?

— Помню, — еле слышно сквозь зубы процедил Клементий и, закашлявшись, поднес к губам платок. — Нужно разместить моих людей.

— Так точно! Прошу проследовать за мной, — Тит развернулся на пятках и зашагал вперед. Всадники и Клементий последовали за ним, солдаты Тита шли позади.

— На воротах в карауле ты постоянно стоишь?

— Да. А к чему вопрос?

— Ты ведь знаешь, кого я ищу?

— Так точно. Знаю. Но, к сожалению, я его не видел. Всех подозреваемых мы отвели в лагерь, с рассветом можете на них посмотреть.

— Ты наверняка знаешь Луция Корнелия в лицо, не так ли?

— Да, господин. А потому могу точно сказать, что его здесь не было, иначе он бы сейчас стоял перед вами.

— А некий человек, который выдает себя за спасителя человечества и называет себя царем иудейским?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся центурион. — Что, даже такие бывают? Нет, господин, такого я бы точно не пропустил. Были путешественники, человек четырнадцать, шли проходом через наш город, направлялись в Иерусалим, по-моему. Среди них был неплохой лекарь. Кстати, он помог моей жене. Еще неделю назад схватили пару разбойников, их в наших местах что-то много развелось в последнее время, но этих мы уже казнили. Вздернули на площади, они до сих пор там болтаются! Да, чуть не забыл: префект посетит вас утром. Он просил извинить его за то, что не смог встретить вас лично.

— Чем же он так занят?

— Не знаю. Мое дело маленькое. Я лишь передал то, о чем он просил. Солдату негоже задавать вопросы.

— Скажи мне, как ты относишься к бывшему генералу Черного легиона?

Центурион остановился и посмотрел снизу вверх на Клементия.

— Я солдат, господин. Я сражался в его рядах и видел, как он может побеждать в безвыходной ситуации. В ситуации, в которой любой другой потерпел бы поражение. Что говорить, в Галлии он спас не только меня, но и моих людей, — Тит выдержал паузу, видя, как хмурится бледное лицо всадника. — Но если вы имеете в виду, задержал бы я его или нет, то, конечно, я бы его арестовал и передал вам. Я же сказал: я солдат. Но, к сожалению, я его не видел, а, может быть, и к счастью. Он превосходный воин, так что я бы мог и не разговаривать с вами сейчас, если бы попался ему на глаза.

Центурион, разумеется, лгал. Еще утром он вывел Луция и его спутников через потайной проход в городской стене. Он также предупредил их обо всех постах, стоящих на дороге в Иерусалим, рассказал, как лучше их обойти и что отвечать патрулю, если их остановят. Впоследствии Тит прожил долгую жизнь и умер в один день со своей любимой женой, о чудесном воскрешении которой он до последнего вздоха рассказывал людям. Многие не верили ему, но, несмотря на это, история о воскрешении человека сыном Божьим осталась в веках. Тысячи раз она была переписана, и, в конце концов, женщина по имени Лаза превратилась в Лазаря, а произошедшие события предстали в ином пересказе, но сам факт совершенного Иисусом чуда до сих пор жив в людской памяти.

Клементий же целый месяц рыскал по городу, но кроме невероятных и противоречащих друг другу слухов, так ничего и не узнал. Тит старательно помогал ему в поисках, однако ощутимых результатов его помощь, конечно же, не принесла. Даром потеряв столько времени, Клементий в итоге отправится в резиденцию к Понтию, так как единственная ниточка, которая могла привести его к Луцию, вела именно туда — в Иудею, в город Иерусалим.

* * *

Они шли долго, заходя по пути в деревушки и селения, избегая больших городов и патрулей. Когда они останавливались на ночь под открытым небом, все беспрекословно слушались Луция, и даже Иуда, скрипя зубами и недовольно раздувая щеки, не смел перечить генералу после того, как тот спас ему жизнь. Дело было так: Иуда как-то раз, отлучившись по нужде, услышал позади себя грозное рычание. Молодой лев, по-видимому выгнанный из прайда, голодный и измученный, перепутал человека с добычей, а может, просто не нашел ничего более подходящего. Иуда Искариот вряд ли бы дожил до вечера, если бы к нему не подоспел Луций. Размахивая сумкой и матерясь во весь голос, он бесстрашно пошел на льва. Зверь рычал, скалился, но пятился назад. Противостояние окончилось победой человека: животное оказалось умнее и отступило.