Империя из песка - [23]

Прихлопываю комара, и на моей липкой от пота коже выступает бусинка крови. Комар! А ведь раньше насекомые в джунглях нам не встречались… Может, это знак, что вода совсем близко? Укус сразу начинает чесаться, кожа краснеет. Появляется неприятное жжение – но не в месте укуса. У меня полыхает правая ладонь и задняя сторона бедер. Ощущение как от свежего перца чили – сперва он жжется, а потом опаляет внутренности огнем.

– А-а-ай! – громко взвизгивает Алекса.

Мы с Хоуп мгновенно поворачиваемся, но Алекса сгибается пополам, выбившиеся из прически волосы падают ей на лицо. Рассмотреть, что случилось, нам удается, лишь когда она кое-как выпрямляется. Ее руки и ноги будто окунула в чан с расплавленным солнечным светом. Волдырей нет, но вместо обычного загара на коже красуется равномерный ожог.

– Что такое? – Хоуп подскакивает к Алексе прежде, чем я успеваю сделать и пару шагов.

– А я откуда знаю? – раздраженно смотрит Алекса из-под упавших на глаза прядей. – Мы везде вместе ходим, и я вам не эксперт по джунглям.

Хоуп, покачав головой, поджимает губы – мол, терпение ее почти иссякло. Мое, в принципе, тоже.

– Хоуп хочет просто тебе помочь, – говорю я ровным тоном. – Вспомни, может, ты на что-то наступила или к чему-то прикоснулась?

Мои бедра горят, но я понятия не имею, чем вызвано странное ощущение. А если это из-за комара?.. Я же не валялась на пляже, как Алекса, радостно подставляясь под ультрафиолет.

– Издеваетесь? Вы сами бы меня на месте прикончили, если бы я ваш драгоценный квест замедлила, – почти выплевывает Алекса. – Да я в буквальном смысле по вашим следам шла. Мне даже присесть нигде было нельзя, после тех валунов.

– Успокойся, пожалуйста, ладно? – нервно тараторит Хоуп. – Мы тебя ни в чем не обвиняем.

Я скрючиваюсь до боли, пытаясь увидеть, что творится у меня с ногами.

– Хоуп, ты ведь на те камни не садилась, верно? Ты их вообще трогала?

Кожа у нее вроде бы такая, как раньше. Разве что щеки опять раскраснелись.

– Коснулась и сразу поняла, что сидеть на них не хочу. Не люблю мох.

Догадываюсь, в чем дело, раньше, чем она поднимает ладони: кончики пальцев ее правой руки приобрели розовый оттенок. А еще замечаю у нее на предплечье три комариных укуса.

– Ребята, по-моему, это мох… Наверное, чем дольше длился контакт, тем хуже результат. Может, это что-то вроде ядовитого плюща?

– Восхитительно, – комментирует Алекса. – И что нам делать?

– Потереть мылом, смыть водой? От плюща помогает, – предлагаю я. – Хотя в нашем случае вряд ли сработает.

– А у нас есть мыло? – спрашивает Хоуп.

– Нет. Может, воды хватит?

Алекса фыркает.

– Значит, мы проделали такой долгий путь, а в результате очутились на необитаемом острове, где по ночам пропадают девчонки и где мы слышим источник, но не можем его найти. А сейчас еще и ядовитый мох прибавился. Прекрасно.

Алекса проходит мимо нас и вздрагивает, когда длинный тонкий лист слегка задевает ее голень.

– Поздравляю, – бурчит она, не оглядываясь. – Теперь у меня действительно появилось желание найти воду.

Можно подумать, что жалкие остатки «Хейвенвотер» ее недостаточно мотивировали.

Но теперь медлит Хоуп.

– Что такое? – Я пытаюсь не обращать внимания на пылающую кожу. Мы с Алексой впервые стремимся к одной цели, а Хоуп почему-то не двигается с места.

– Как-то подозрительно, да? – Голос ее звучит совсем тихо. – Но она бы за нами вернулась, правда?

Финнли.

Она словно присутствует рядом с нами – некой невидимой силой. Да, именно из-за Финнли мы отправились в джунгли. Но она – как гадюка среди лиан, черная вдова среди листвы – незрима и замаскирована.

Вот истина, которой мы не хотим взглянуть в лицо.

Не представляю, что ответить Хоуп.

А Хоуп, конечно, догадалась, что остров совершенно не такой, каким показался нам вначале. Она понимает, что Финнли могла уйти в любую сторону, имея на то веские – свои собственные – причины.

И если бы она решила нас найти, то мы все явно проблуждали бы до вечера, так и не встретившись.

И чутье наверняка подсказывает Хоуп – она же знает Финнли куда лучше нас, – что та вряд ли бы куда-то ушла в одиночку.

Однако нам приходится во что-то верить, чтобы не падать духом.

Прихлопываю очередного комара, стряхиваю его на землю, стараясь не думать о том, как быстро твоей жизни может настать конец, если кто-то покрупнее да посильнее просто возжелает комфорта.

– Ага, – признаюсь я и девчонкам, и себе. Руководство по выживанию меня к такому не готовило. – Все очень загадочно.

19

Сомневаюсь, осталась ли на земле хоть одна живая душа, которая сумела бы различить меня настоящую в ряду похожих людей. Но уверена: что бы ни случилось с Финнли, у нее есть человек, который ее знает. Причем знает хорошо.

Удивительно, но день до Зеро был полон моментов, по которым я теперь отчаянно скучаю.

Как же мы твитили в режиме реального времени под марафон фильмов Киры Холлоуэй с Эммой, моей лучшей подругой еще со времен детского сада! И как мы грустили, когда приложение зависало из-за перебоев в обслуживании! Как мы объедались печеньем, которое готовил мой отец, с обжигающим, тянущимся зефиром посередине…

А после марафона я встретилась с Берчем. Мы решили посмотреть, как серферы ловят волну. Стояла непривычно холодная для сентябрьского воскресенья погода. Солнце почти закатилось. Берч накинул мне на плечи свою фланелевую рубашку. Если задуматься, то я до сих пор помню, какая она была мягкая на ощупь, теплая, как сам Берч. Ткань пахла мятным гелем для душа и кофе, который мы взяли по дороге.