Империя. Цинхай - [233]

— С собой бы поборолся, шантажист.

— В общем, давай поговорим об условиях мира после того, как закончится война? Чего делить шкуру не убитого зверя. Сейчас важнее стратегия и ход боевых действий.

— Чаю? — укротив ненадолго свой нрав, выжала из себя любезность Дами и, получив кивок Хосока, позвонила в колокольчик, вызвав горничную и попросив принести две чашки чая. — Что ж, в принципе, я за союз с тобой.

— Поверь, нас здесь будет не много, и вам мы мешать не будем, только скоординируем действия, чтобы знать, кто где, и не зацепить друг друга. Нам нужен только коридор до Синьцзяна.

— За драконов я не ручаюсь. Ими руковожу не я. У них приказы напрямую от Джиёна, и они согласовывают свои вылазки, операции и манёвры с Уоллесом, моим начальником охраны.

— Тем лучше, для союза с драконами нам пришлось бы волей-неволей переговариваться с твоим братом. А это, как ты знаешь, не самое приятное занятие.

— Но он наверняка узнает, что вы здесь, и спросит у меня, какого черта?

— Ну, это уж твои трудности, это твой брат, а мы — твои союзники. Неужели ты не в силах будешь выкрутиться?

— Может, мне всё-таки проще не пускать вас сюда? Ты не убьёшь невинного ребёнка, я знаю.

— Не убью, но ты его можешь никогда больше не увидеть.

Дами поджала губы, опустив глаза. Что ей делать, как быть? Помощь золотых очень кстати, но Джиён опять ополчится на неё за то, что она решила. Но разве она не сама себе хозяйка теперь? Ей принимать решения. Ей нести за них ответственность. Боже, как всё-таки проще и легче было с Энди, как хорошо было быть просто женой, а ведь тогда ей безумно хотелось стать кем-то, достичь чего-то без мужчин! Горничная внесла поднос и вышла. Дами взяла чашку, отпила, и посмотрела на собеседника вкрадчиво, женственно. Это был всё тот же Чон Хосок, которого она когда-то выбрала себе в женихи, сама, потому что он красивый, молодой, сексуальный и притягательный, у него обезоруживающая улыбка, длинные ноги и самый переменчивый на свете взгляд, который за сотую долю секунды от смеха прыгает к смертельно опасному предупреждению.

— Своих детей ещё не завёл?

— Пока нет.

— Ты любишь жену?

— Будда, да оставь ты Хану в покое, — засмеялся Хоуп, — зачем тебе чужая личная жизнь?

— Женское любопытство.

— Не заговаривай мне зубы. — Подумав, золотой заметил: — Ты изменилась за год.

— А вот ты, похоже, нет, — улыбнулась она. — Я пережила слишком многое. Меня чуть не убили, я стала матерью, моего мужа всё-таки убили, а тот, кого я любила — меня бросил.

— Ты отлично знаешь, что Джин сделал это не по своей воле. Он любит тебя.

— А я его уже нет, — бросила Дами, стараясь произнести это без обиды, но что-то такое всё равно проскочило. А следующий вопрос и вовсе вошёл в противоречие с заявлением: — О нём что-нибудь слышно? Как он?

— С ним всё в порядке, не волнуйся.

— И не подумаю. Без него хлопот хватает.

Выпив чай в два глотка, Хоуп встал и, сунув руки в карманы, повертел головой, изучая кабинет.

— Я могу рассчитывать на гостеприимство? Нам с парнями хотелось бы отдохнуть с дороги.

— Конечно, я распоряжусь о комнатах. Сколько с тобой человек?

— Пять.

— Пять?! — Дами захохотала. — И на что вы рассчитываете? Закидать Синьцзян песком из совочка?

— И тухлыми помидорами, — признал Хосок, после чего, претенциозно поведя бровью, произнёс: — Если бы ты видела, на что способен я один, ты бы не сомневалась в силе пятерых.

— Предлагаешь посмотреть? — медленно ступая, подошла к нему девушка почти впритык. На неё повеяло смелостью, силой и мужским присутствием. Давно не знавшая никаких мужчин, кроме покойного мужа, Дами и с ним провела последние месяцы в воздержании, восстанавливаясь после родов, и прошло так много времени с тех пор, как её обнимали и целовали. Сейчас, во всём этом огромном и чужом без Энди Цинхае, Хосок был самым близким и знакомым ей человеком. Он ухмыльнулся, посмотрев сверху вниз на подошедшую.

— Не думаю, что тебе стоит присутствовать там, где я демонстрирую свои таланты. Я образно выразился.

— Хорошо, придётся поверить тебе на слово, — отступила молодая вдова.

— Я не забываю добрых услуг, Дами, — сказал он ей, — не думай, что я забыл, кто предупредил нас о разоблачении Эдисоном Ченом. Я знаю, какого риска тебе это стоило, поэтому знай, что я здесь как твой друг, и твой сын — это не шантаж, а моя подстраховка, чтобы ничего не случилось с моими ребятами. Я же готов отблагодарить тебя искренне. На мою жену тоже покушались, и если бы я не был во всеоружии, благодаря твоему предупреждению, неизвестно, чем бы всё кончилось.

— Рада, что смогла помочь. Жаль, что никто не смог предотвратить смерть Энди…

— Прими мои соболезнования, Дами, я слышал, что он был достойным человеком. По крайней мере, в последние годы. О его пути к богатству, напротив, есть только неприглядные сведения.

— Не будем об этом, — сестра Дракона протянула руку Хосоку, — что ж, с заключением временного союза. От лица синеозёрных обещаю, что мы не будем покушаться на золотых и мешать, а так же предоставим вам крышу над головой. Пока мы боремся против Дзи-си, мой дом всегда примет вас.

— Спасибо, Дами, — пожал её ладонь Хоуп. Ощутив его крепкое прикосновение, кожа запылала, и Дами поспешила забрать руку, чтобы не продолжать обольщаться этим когда-то ветреным жеребцом. Ей захотелось закрепить союз поцелуем, и от этого самой за себя стало страшно. Почему она настолько зависима от мужчин? Почему ей всегда хочется надежного плеча рядом? Неутомимый темперамент, или недостаток любви, комплексы, разбуженные старшим братом? Что сказывается на этих частых желаниях утонуть в чьих-нибудь объятиях? Она всё ещё любила Энди, и не могла опорочить его память, но порой нестерпимо хотелось чьей-нибудь ласки.