Империя. Цинхай - [188]

— Думаешь, я не понимаю этого? Мне и самому всякое в голову приходит, но, блин, Марк, ну как я не поеду?

— А вот так — возьмёшь, и не поедешь. Энди тебя в обиду не даст.

— Как бы отец самого Энди не обидел…

— Он не всемогущий, Джекс, и Цинхаю есть, чем ответить.

— А как я маму там оставлю? — посмотрел на друга Джексон. Синеозёрный, наконец, не нашёлся, что ответить. — Маме там одной не сладко придётся, если у отца опять приступ мании, я не хочу оставлять её там одну. Да и, кто знает, если я не поеду, вдруг он мне начнёт угрожать ею? Нет, не могу остаться, Марк, не могу и всё!

— Я понимаю, — согласился товарищ и сел напротив, на свою постель.

— Поймёт ли Энди? Я же не против него, я не считаю, что он плохой, или совершил что-то…

— Энди поймёт, Джекс, не парься. Уж кого-кого, а тебя поймёт. Ты единственный, кому он доверил охрану нашей госпожи, это о чём-то говорит.

— Ой, наверняка прокатило по связям, — сорвался смешок у Джексона, — я же твоё доверенное лицо.

— Ну, не без этого, — улыбнулся Марк.

— Ты мой лучший друг, мне будет тебя не хватать в Синьцзяне.

— Так постарайся вернуться поскорее.

— Если отец угомонится — мы все вернёмся. Но я не знаю, что должно на него повлиять, чтоб он перестал сеять везде смуту и проливать кровь.

— Некоторых людей исправляет только могила, — будто бы ни на что не намекая, заметил Марк.

— Нехорошо так говорить, но иногда я думаю… откинулся бы он уже, а? Как легче бы жить стало…

— Ты не озвучивай такие мысли, собираясь в Синьцзян, — предостерёг друг.

— А вот на этот счёт у меня есть другие мысли, знаешь, какие? Типа, как себя ни веди, о чем ни говори, какая разница, отец всё равно найдёт за что наказать, если ему приспичит. Нет, я его люблю, но… не знаю, иногда ровно противоположное к нему что-то испытываю. То люблю, то терпеть не могу. Может, это половозрастное?

— Это здоровая реакция на поступки Дзи-си, Джекс. Любить несмотря ни на что нельзя, нельзя поощрять всепрощающей любовью недостойных.

— Многие считают моего отца более чем достойным. Он крутой, богатый, у него море власти. Песчаное море, — уточнил Джексон, вспомнив родную землю.

— Разве это достоинства? Богатство не содержится в человеке, а властью достоинства как раз проверяются, по тому, как этой властью пользуются. Вот будь у тебя столько возможностей, сколько у Дзи-си, ты бы вёл себя, как он?

— Откуда мне знать, Марк? Как там говорят индейцы? — Джексон встал и подошёл к шкафу, открыв его. Начал оглядывать вещи, готовясь их вынимать с полок. — Не походив в чужих мокасинах, не поймёшь другого человека.

— За некоторыми мокасины и донашивать противно…

— Ты про отца? — ухмыльнулся через плечо Джексон.

— Я ни на кого не намекал, — поднял ладони сдающимся жестом Марк. Сын Дзи-си достал стопку футболок, положил их на стул. Остановился.

— Почему мы все, дети своего отца, такие несчастные и непристроенные?

— Разве? Мне казалось, что Эдисон, Хангён, Фэй, Ифань, Эмбер с Генри выглядят всем довольными…

— Да брось! Эдисон? Он от зависти к боевым способностям Николаса бессонницу себе заработал, наверное, потому и создал свой полк. Дома он только и делает, что науськивает всех против Николаса, от удовлетворенности жизнью, что ли? Хангён? Менять без разбору любовниц тоже не лучшее занятие. Фэй… про Фэй ты сам от неё всё слышал. Ифаня я вообще толком не знаю. А Эмбер с Генри… ну да, разве что они… — Джексон выложил пару джинсов и, прихлопнув их рукой, вдруг развернулся и двинулся прочь из комнаты.

— Ты далеко?

— Скоро вернусь. — Восьмой сын вышел в коридор и, пока набрался решимости, ускорил шаг. Не лучшие предчувствия и мысли созрели у него после того, как он узнал, что отец требует возвращения своих птенцов под своё крыло. Его разрывало желание остаться здесь и вернуться к матери. И всё-таки сыновья привязанность победила. Но это не облегчило расставания с Цинхаем. Он покидает не только место, но и людей.

Джексон постучался в комнату Джа, долго ждал, но никто не ответил. Дёрнул за ручку — открыто. Но комната была пуста. Девушка где-то убирается, или прислуживает госпоже… где её искать и стоит ли? Парень стушевался на миг, и захотел вернуться к себе, продолжать сборы, но что-то дёрнуло пройтись по особняку ещё. Деловым шагом ступая там, где можно было рассчитывать на встречу со служанкой, он добился своей цели. Через несколько минут он увидел Джа выходящей с одного из балконов с лейкой. Девушка поливала комнатные цветы, и несла уже пустую садовническую тару без воды. Не придав значения появлению юноши на горизонте, она шла дальше, выполнять свои обязанности, но Джексон догнал её и поймал за запястье.

— Джа! — Остановившись, она с лёгким удивлением посмотрела на него.

— Да?

— Джа… — выдохнул Джексон. Вроде не бежал, а дыхание перехватило.

— Что-то случилось?

— Я… мы… уезжаем в Синьцзян…

— Ах, это! Из-за ссоры вашего отца и Энди? Все уже слышали.

— Да, это не новость, я не это сказать тебе шёл. — Замолчав, Джексон будто остолбенел. Девушка медленно стала приподнимать брови, словно ими пододвигая слова молодого человека, застрявшие в горле. Так и не сумев ничего сформулировать, Джексон наклонился и поцеловал горничную в губы. Безыскусным и простым поцелуем, в котором одновременно были и робость, и желание, и признание. Джа шире распахнула глаза. Джексон молниеносно отступил на метр назад, начав идти спиной вперёд: — Я буду скучать, Джа. Правда.